– Ничего, – проговорил он, поднимая в возмущении руки. – Я был там опять вчера днем. Он держится, но выглядит ужасно. Не знаю, на сколько его хватит.
– Он не ест и не спит, – подтвердил Элфи. – Это может окончательно подорвать его здоровье. Хенни приходила вчера. Она едва смогла встать с постели, и Дэн сказал, чтобы она больше не приходила.
Наступило молчание. Бен чертил что-то на блокноте, погруженный в свои мысли.
– О, я вижу, что ты здесь все переделал! – заметил Элфи. – Новые ковры. Мило. Очень мило.
Поль посмотрел на него с укором и повернулся к Бену:
– Я провел прошлый вечер со своим адвокатом. Конечно, он занимается завещаниями и доверенностями, но у него множество знакомых. Он связывался с ними здесь, сидел на телефоне весь день, разговаривая с Вашингтоном. Вот и все!
Элфи, получив немой выговор, поспешил исправить свой промах:
– Я позвонил своему биржевому брокеру. Очень богатый человек, известная семья, сын Американской революции и все такое. Должен сказать, что, несмотря на то, что он заработал на мне немало денег, он не проявил готовности помочь. Кажется, он считает, что такие, как Дэн, заслуживают то, что получили. Я не знаю…
Элфи обескураженно замолчал.
Бен постукивал карандашом по блокноту:
– Получается, что мы ничего не добились, да?
– Боюсь, что так, – ответил Поль. – С той минуты, как те ребята прыгнули на сцену, с которой выступал Дэн, у меня появилось чувство нереальности всего происходящего. Я все вспоминаю Алису в стране чудес. Все курьезнее и курьезнее. Полицейский участок и камера. Дэн Рот, сидящий в камере на грязной подстилке. За что? Боже мой, что он такого сделал? Проклятье! Мне хочется разнести там все и освободить Дэна!
Бен никогда не видел Поля в таком состоянии и смотрел на него с интересом. Галстук сдвинулся, он все еще был в пальто, шляпа валялась на полу.
Элфи, который, возможно, тоже никогда не видел Поля таким взволнованным, робко спросил, какие действия собираются предпринимать власти дальше.
– Он предстанет перед судом через несколько дней, – ответил Поль. – Список дел, назначенных к слушанию, такой длинный, что неизвестно, когда все это кончится. А потом федеральная тюрьма. Не знаю на сколько. Это убьет его, – заключил он, – убьет. Снова наступило молчание, которое прервал Бен:
– Каменная стена. Поль вздохнул:
– К кому я только не обращался! В банковскую ассоциацию, объединение ветеранов, к своему конгрессмену, к сенаторам. И то же делал отец. Надо отдать ему должное, он старался, а вы знаете, как он не одобряет действия Дэна.
Поль уныло улыбнулся.