— Оставь! Неужели так и будешь ходить передо мной в кителе? Сейчас я дам тебе во что переодеться.
Через минуту она выносит мне рубашку песочного цвета с короткими рукавами и такого же цвета шорты. Я удивленно смотрю на них. Откуда?
— Это папа привез из Испании, — поясняет Ольга. — Он хотел носить это на даче, но мама сказала, что он в этом похож на колонизатора. Одевайся.
Она уходит в дом. Быстро одеваюсь, мокрые трусы вешаю на перила веранды. Через несколько минут выходит Ольга в тонком коротком халатике синего цвета с большими белыми многоконечными звездами. Свой купальник она тоже вешает на перила.
— Пойдем ужинать.
Дача не электрифицирована. В комнатах уже темно, и Ольга ставит на стол два подсвечника на две свечи. На столе — бутылка вина, бутерброды, конфеты. Освещены только столик и диван, на который мы и садимся. По углам комнаты колеблются тени. Ольга разливает вино, потом нерешительно смотрит на меня и спрашивает тихо:
— Когда тебе надо уезжать, чтобы успеть попасть на аэродром?
— Около одиннадцати.
Ольга вздыхает, и я торопливо поясняю:
— Но, в принципе, мне можно туда и не спешить. У меня увольнительная до восемнадцатого июня.
А сам думаю, где я буду ночевать, если Ольга не решится сегодня оставить меня здесь. Но ее лицо светлеет.
— Значит, и спешить не будем. Заночуешь здесь.
— Удобно ли?
— Сегодня все удобно.
Она поднимает бокал.
— Ты спрашивал, почему наша встреча фатальная? Давай выпьем за нее, и я тебе все объясню.
Мы выпиваем, Ольга порывается что-то сказать, но я опережаю. Положив руку на ее ладонь, говорю:
— Оля, мы скоро расстанемся, скорее всего надолго, возможно, навсегда. Но я хочу, чтобы ты знала. Я люблю тебя. Люблю уже давно, с первой нашей встречи…
Оля почему-то смеется. Я удивленно поднимаю брови.
— Андрюша! Ты опередил меня. То же самое хотела сейчас сказать и я. Почти слово в слово. Действительно, сейчас такое время, что трудно загадывать даже на месяц вперед. Когда ты уехал, я решила: если не вернешься, значит, так тому и быть. А если вернешься до моего отъезда, значит — это моя судьба…
Я прерываю ее поцелуем и спрашиваю:
— Так я все-таки не понял, чего ты больше хотела, чтобы приехал или наоборот?
— А ты как думаешь?
— Думаю, хотела, чтобы приехал.
Вместо ответа Оля обнимает меня и целует. Оторвавшись от меня, она снова наполняет бокалы и предлагает:
— Выпьем за нашу судьбу.
Вино мы “закусываем” долгим поцелуем, таким долгим, что перехватывает дыхание. Оля упирается мне в плечи, отстраняется назад и смотрит мне в глаза долгим внимательным взглядом своих больших темных глаз. Она медленно, словно в полусне, расстегивает две верхние пуговки халата, берет мою руку и кладет себе на грудь. Сама она при этом закрывает глаза и затаивает дыхание.