Сквозь ладанные шел волокна.
Предвозвещая рогом смерть,
О мщении молил он бога:
Гремело и рыдало в твердь
Отверстие глухого рота.
«Вы думали, что умер я —
Вы думали? Я снова с вами.
Иду на вас, кляня, грозя
Моими мертвыми руками.
Вы думали — я был шутом?..
Молю, да облак семиглавый
Тяжелый опрокинет гром
На род кощунственный, лукавый!»
Ноябрь 1906
Мюнхен
Опять над нею залучился
Сияньем свадебный венец.
За нею в дрогах я тащился,
Неуспокоенный мертвец.
Сияла грешным метеором
Ее святая красота.
Из впадин ей зияла взором
Моя немая пустота.
Ее венчальные вуали
Проколебались мне в ответ.
Ее глаза запеленали
Воспоминанья прежних лет.
На череп шляпу я надвинул.
На костяные плечи — плед.
Жених бледнел и брови сдвинул,
Как в дом за ними шел я вслед.
И понял он, что обвенчалась
Она не с ним, а с мертвецом.
И молча ярость занималась
Над бледно бешеным лицом.
Над ней склоняюсь с прежней лаской;
И ей опять видны, слышны:
Кровавый саван, полумаска,
Роптанья страстные струны,
Когда из шелестящих складок
Над ней клонюсь я, прежний друг.
И ей невыразимо гадок
С ней почивающий супруг.
1906
Серебряный Колодезь
Толпы рабочих в волнах золотого заката.
Яркие стяги свиваются, плещутся, пляшут.
На фонарях, над железной решеткой,
С крыш над домами
Платками
Машут.
Смеркается.
Месяц серебряный, юный
Поднимается.
Темною лентой толпа извивается.
Скачут драгуны.
Вдоль оград, тротуаров, — вдоль скверов,
Над железной решеткой,—
Частый, короткий
Треск
Револьверов.
Свищут пули, кося…
Ясный блеск
Там по взвизгнувшим саблям взвился.
Глуше напев похорон.
Пули и плачут, и косят.
Новые тучи кровавых знамен —
Там, в отдаленье — проносят.
1906
Москва
«Пока над мертвыми людьми…»
Пока над мертвыми людьми
Один ты не уснул, дотоле
Цепями ржавыми греми
Из башни каменной о воле.
Да покрывается чело,—
Твое чело, кровавым потом.
Глаза сквозь мутное стекло —
Глаза — воздетые к высотам.
Нальется в окна бирюза,
Воздушное нальется злато.
День — жемчуг матовый — слеза —
Течет с восхода до заката.
То серый сеется там дождь,
То — небо голубеет степью.
Но здесь ты, заключенный вождь,
Греми заржавленною цепью.
Пусть утро, вечер, день и ночь —
Сойдут — лучи в окно протянут:
Сойдут — глядят: несутся прочь.
Прильнут к окну — и в вечность канут.
Июнь 1907
Петровское
Над рестораном сноп ракет
Взвивается струею тонкой.
Старик в отдельный кабинет
Вон тащит за собой ребенка.
Над лошадиною спиной
Оголена, в кисейной пене,—
Проносится — ко мне, за мной!
Проносится по летней сцене.
Прощелкает над ней жокей —
Прощелкает бичом свистящим.
Смотрю… Осанистый лакей
С шампанским пробежал пьянящим.
И пенистый бокал поднес…