Деньги на абсорбцию русских евреев шли не из награбленного в 1948, но из Америки, однако национальный характер не так быстро меняется – израильтяне считают, что в стране происходит дележ пирога, от которого нужно урвать кусок. Да, может, они и правы – какая разница, откуда идет не заработанное – из Америки или от дележа палестинских земель.
Восточные, и западные евреи стали активно использовать арабский труд после 1967 года – если израильтянам все положено, кто-то должен работать. В наши дни возникло национально-вертикальное разделение труда: израильтянин-ашкенази – архитектор, восточный еврей – подрядчик и десятник, кирпичи таскает араб. Израильтянин – хозяин апельсиновой рощи, арабы убирают апельсины, восточные евреи командуют погрузкой.
Евреи, которые немало старались подчеркнуть различие между палестинцами-христианами и палестинцами-мусульманами, проглядели момент возникновения новой нации – восточно-еврейской. Восточные евреи – уроженцы Магриба и Месопотамии – раньше не ощущали внутренней связи и единства между собой. Сам термин “эдот а-мизрах”, восточные общины, обозначение всех не-европейских еврейских групп, (вроде “инородцы”) сплотил общины, разобщенные ранее. Поэтому сейчас восточные евреи куда ближе друг к другу, чем были в 1948 году, хотя различия остались в силе: иракские евреи так и не спелись с евреями Марокко. Иракские евреи принесли с собой из Багдада социалистические традиции и нашли общий язык с социалистическим истэблишментом ашкеназийского Израиля. Йеменские евреи оказались наиболее “израильскими”, они способны без усилий жить с “израильтянами” любой партии благодаря своему легкому характеру.
Евреи Магриба – одна из самых больших общин Израиля – у себя на родине не знали социализма и сионизма. Амос Оз утверждает, что между Марокко и Польшей немало общего – Менахем Бегин из польского местечка и Абузагло из касбы Феза жили на окраинах французской провинциальной культуры, с ее культом семьи, патриархальности, целованием ручек, маршалами в роскошных мундирах, патриотическими речами и адвокатами. Эта культурная общность, по мнению Амоса Оза, и привела евреев Марокко в партию Бегина.
Но дело обстоит проще – восточные евреи блоком пошли за партией Бегина, потому что она была в оппозиции правящему истэблишменту. С тех пор партия Бегина и Шамира стала во многом партией восточных евреев, хотя в ее руководстве сидят считанные марокканцы. Это не парадокс – в руководстве партии русского рабочего класса РКП(б) было больше мещан, евреев, захудалых дворян и разночинцев, чем рабочих от станка. Сегодняшнее израильское общество напоминает ливанское – партии выражают интересы различных этнических групп, и используют идеологию лишь для прикрытия своего этнического характера.