— Быстрее!!! — Заорала она в ужасе.
Они успели преодолеть крохотное расстояние, когда лес сотрясся от оглушительного грохота канонады. Остатки листвы сорвались с крон, в небо вырывался огромный фонтан земли и грязи. Деревья, вырванные с корнем, превращались в мелкие щепки, мгновенно воспламеняясь. Крохотные шарики, еще не успевшие нагреться от тепла, разлетались в разные стороны, словно мелкие злобные пчелки. Они врезались в стволы, перерубая их, решетили хрупкую железную обшивку внедорожника, вспарывали мягкий грунт. Одна призма достаточно согретая перелетала автомобиль и врезалась в землю, отрезая партнеров от машины Люка. В треснутое лобовое стекло прыснула грязь. Автомобиль закрутило в страшном шейке, замелькали деревья, превращаясь в единую смешанную линию. Ия закрыла голову руками, завизжав. В один момент они ощутили страшный удар, Феликс со странным сипом ударился о руль, потом его отбросило раздувшейся подушкой безопасности. Ию прижал к сидению такой же воздушный белый пузырь.
— Твою мать! — Пробормотал Феликс, закрыв глаза. — Ты жива?
— Угу. — Ия прокусила до крови язык и теперь ощущала во рту солоноватый тошнотворный вкус. — Хорошо, что мы все-таки занялись любовью. — Пробормотала она.
— Что?! — Изумился Феликс.
— По крайней мере, прежде чем сдохнуть на этом проклятом задании, я насладилась последней радостью в жизни…
Следующий день превратился в затяжной кошмар.
И день после него.
Тоже.
Ожидание — худший враг.
От безделья я шаталась по дому, потом нашла в одной из комнат оставленную кем-то книжечку в мягком переплете, стойко пыталась вникнуть в перипетии истории, но сдалась. Взгляд бессмысленно шарил по странице, не цепляясь за крупные буквы, казавшиеся абсолютной бессмыслицей. Роман назывался "Правила игры" и, кажется, в нем говорилось о больших чувствах юного колдуна к ужасно рыжей девушке. Мои чувства мучили меня.
— Куда они? — Я услышала звук работающего двигателя.
— Здесь город какой-то недалеко. — Роман лениво оторвался от созерцания очередного глупого видео-шоу, переключил канал. — Хотят двигатели зарядить и обстановку проверить.
— Действительно? — Я, вскочив с дивана, бросилась на улицу. Рома проводил меня задумчивым взором.
На крыльце, облокотившись на перила, стоял Петр и пережевывал очередной бутерброд.
За два дня, похоже, он проглотил весь запас хлеба. Насколько я смогла понять — злаковые в первой параллели ценились и стоили дорого. Хлеб из натуральной муки считался почти деликатесом. Ведь в мире, где три четвертые суши занимали леса, а влажность стояла такая, что воду можно было не только пить, но еще и вдыхать, выращивание зерна приравнивалось к подвигу.