Раджаф!!!
Раджаф!
— Раджаф… — тяжело простонал он, открывая глаза и с удивлением увидел бревенчатый потолок. — Электрическая сила, где же это я? Я ведь вроде на полатях засыпал. В худшем случае это должен быть чум.
— Мы принесли тебя сюда, саттва, — услышал он знакомый голос.
Олег рывком сел, но начал заваливаться набок и чуть не упал со стола на пол.
— Что ты, господин?!
— Его тело еще помнит свободу, чужеземка. Он останется немощным еще несколько часов. Половину дня.
— Так это было на самом деле? — блуждающим взглядом ведун нашел Ирина.
— Ты о чем, саттва?
— Конечно, было, если меня называют «саттва»! — сообразил Середин. — Любовод, тащи меня на улицу. Я нашел Раджафа!
— А на улицу зачем? — не понял купец.
— Там снег…
— Странный он ныне… Ну ладно, посторонитесь. Дайте на руки возьму.
Новгородец легко вынес друга, посадил на нижнюю ступеньку.
— Дай нож… Смотрите. Вот река, по которой мы ехали. Она впадает в еще большую по размерам. А мы — вот здесь, на узкой протоке… — принялся чертить на свежевыпавшем снеге ведун. — Вот тут город какой-то. Большой. А Раджаф сидит во-от здесь. Я уверен, он хочет напасть на город. Захватить его кладбище. А нам до него… День вниз по реке, день по большой реке к совсем большой, потом вверх по течению еще дня три… Пять дней. А он за это время тоже на пять дней вперед уйдет.
— Не нужно пяти дней, — решительно отрезал Ирин. — Я понял, что за город выбрал демон. Туда от нас есть прямой путь. За день туда поспеем. Демон доберется до города за один день, саттва?
— Нет… Скакун у него устал давно, расстояние еще большое. Нет, за день не доберется. Коли сегодня успеем домчаться, то завтра утром встретим на подступах. Тогда ему точно не уйти.
— Я укажу запрягать оленей, — повернулся Ирин.
— У нас же кони есть! — крикнул ему вслед Любовод.
— Олени надежнее, — ответил через плечо мудрец.
— Им виднее, друже, — согласился ведун. — Они местные, свои дороги лучше знают. Давай тогда собираться. Нужно взять доспехи, оружие, веревку — и с запасом, всю забирай. Еды на всякий случай… — Олег попытался встать, но тут же опять потерял равновесие, завалился в сугроб и попросил: — И меня в какие-нибудь сани кинуть не забудьте.
Момент, когда тело снова начало подчиняться своему владельцу, ведун упустил. Просто утром его уложили в плетеные сани с низкой задней спинкой, а вечером он смог встать из них уже сам.
Переход к предместьям большого города занял часов десять. Все это время четыре упряжки, в каждую из которых были запряжены широким веером аж по семь оленей, мчались через болота, легко узнаваемые по торчащим из снега камышам, через озера и реже — по сделанным в сосновых чащобах просекам. В первых санях, управляемых какой-то глазастой девчонкой, ехал сам ведун, накрытый, что удивительно, не оленьей, а медвежьей шкурой, во вторых — Любовод, в третьих — Ирин, в четвертых — доспехи и припасы. Так что маленькую погонщицу, у которой из одежды наружу только глаза выглядывали, дали гостю явно не в насмешку, а для снижения веса. Иначе не стали бы лишние сани ради сотни килограммов груза снаряжать, раскидали бы по остальным.