Про попытки атаковать неприступные стены Южных Цитаделей степняки давно забыли — только гибнуть без толку, да и добычи никакой, и начали нехорошо поглядывать на лагерь временных союзников, карвенских паладинов. Пока ханы сдерживали воинов, но и сами подумывали о том, что имперский журавль где-то там, далеко, а карвенская синица — вот она, рядом. На удивление жирная синица, при одном взгляде слюнки текут.
Спокойными оставались только хан Алых Всадников и его старший сын, Степной Ветер, прославившийся за последнее время как непревзойденный воин. Похоже было на то, что они, в отличие от остальных, что-то знают. Ханы с любопытством поглядывали на отца с сыном, подмявших под себя несколько крупных племен и ставшими силой сами по себе. Не считаться с ними глупо, можно лишиться головы. Многие подумывали о том, чтобы добровольно уйти под руку Урагана, понимая, что в ином случае их просто перережут. Степной Ветер ясно обозначил свою позицию — вывести родное племя на самую вершину. И с этим придется считаться.
Загудели дудки, забили барабаны, и в шатер ступили разрисованные ритуальными узорами, увешанные пучками перьев и лентами, потрясающие черными бубнами из человеческой кожи шаманы. Они шли и шли, редко когда в одном месте их собиралось столько. Рты многих ханов приоткрылись от изумления — весь круг шаманов в сборе? Да что же происходит-то?! Даже самые древние, уже десятилетия не выбиравшиеся за пределы Стойбища Паука, сегодня почтили своим присутствием Большой Сход.
Настало торжественное молчание, и в шатре появились четыре верховных шамана, торжественно несущие свернутую вчетверо белую кошму. Белую?! Кое-кто вскочил на ноги, остальные просто растерянно лупали глазами. Вывод из увиденного следовал только один. Духи предков и Великое Небо повелели шаманам возвести на белую кошму великого кагана Степи. Впервые за последнюю тысячу лет!
Все больше и больше взглядов упиралось в невозмутимого Урагана. Вряд на Большом Сходе присутствовал кто-нибудь, способный составить конкуренцию этому железному старику. Разве что его старший сын, но тот не пойдет против отца. Попадать под власть кагана хотелось мало кому — легенды племен сохранили память о жестокости последнего кагана, Черного Тура. А Ураган еще хлеще будет, это последнему ослу ясно. Глаза ханов самых сильных племен горели с трудом сдерживаемой яростью. Ни один, правда, не сказал ни слова — лучше подождать до официального объявления.
— Дети вольной Степи! — выступил вперед с головы до ног увешанный пучками перьев Белый Бык. — Круг шаманов наказал мне сообщить вам о важном для всех нас. И первое, что я обязан сказать — на народ Степи пал долг Жизни.