– Уверена? – мрачно спросил я.
– Конечно. Что, собираешься пить эту мочу и есть сырое тесто с крученым мясом? Счет, парень!
Властность настоящей аристократки прорезалась в ее голосе, парень вздрогнул. Окончательно его добила реплика Хелен:
– А ты, граф, мог бы найти местечко получше для своих развлечений.
– Мне тут нравится! – из духа противоречия, а вовсе не из изменившихся кулинарных вкусов, рявкнул я.
– Я покажу место посимпатичнее.
Спорить дальше сил не было. Хелен ведь действительно могла крикнуть стражников. Я молча расплатился, и мы вышли из «Индейской тропы», провожаемые неприязненным взглядом официанта, уже шушукающегося с дружками, и полными ненависти глазами Сары.
Никакой личной жизни.
Слуга подал Хелен плащ – богатый, отороченный мехом, слишком теплый для нынешней погоды, но летуны, видно, любили закутаться поплотнее. Я натянул свою куртку – Хелен фыркнула, но промолчала.
На мостовой стояло несколько карет, с оживившимися при нашем появлении возницами. Хелен молча потянуло меня в ближайшую, бросила кучеру:
– В «Старый Погребок».
Возница щелкнул кнутом и мы покатились прочь от места увеселения лионской молодежи.
– Кстати, там, где ты устроился, кровать широкая? – спросила Хелен. – В нашу гостиницу я тебя не поведу, извини. Тебе же боком выйдет.
Вечерок закручивался на славу.
– Чтобы спать вдвоем – узковата.
– А если не спать?
– Тогда пойдет.
Хелен обняла меня и склонила голову на плечо. Со стороны мы выглядели как хорошая пара, пережившая короткую размолвку и ступившую на сладостный путь примирения.
– Ну что тебе от меня надо, летунья? – с мукой сказал я, понимая, что организм принимает ее поведение с благодарностью.
– Многое, Ильмар. Только и тебе от меня не меньше требуется. Мы оба по уши в дерьме, вор. И выбираться будем вместе.
Глава третья, в которой я наконец-то делаю выбор, но сомневаюсь в его правильности
«Старый Погребок» оказался настолько лучше «Индейской тропы», что я испытал невольный приступ благодарности к летунье. И молодых идиотов тут не оказалось, и выбор вин оказался достойным, и кухня более чем приличная. Первые полчаса Хелен даже не говорила о делах. Мы поели, выпили незаметно бутылку отличного сухого вина, и я расслабился. Нет, не собиралась летунья меня выдавать. По крайней мере сейчас – не собиралась.
– Теперь готов к серьезному разговору? – спросила Хелен, когда официант подал десерт и коньяк.
– Теперь готов, – в тон ей ответил я. Наш столик стоял достаточно уединенно, чтобы можно было позволить себе серьезную беседу. К тому же маленький ресторанный оркестр играл хоть и не слишком громко, но разговоры заглушал с гарантией.