– Постараюсь. Ночью трое моих людей устроили облаву на ферме, где разгружали контрабандные табак, чай и спиртное. Владелец фермы был убит, а одного из моих ребят прикончил человек, который помогал с разгрузкой. Доктор Коппард, мне нелегко и неприятно это говорить, но я получил информацию из надежного источника, что с Нового года ваш ассистент доктор Шедболт был активным партнером в контрабандном бизнесе. Теперь вы, вероятно, понимаете, почему для меня так важны сведения о его ночном местопребывании. Возможно, сэр, учитывая серьезность обвинения, вы бы хотели изменить ваши показания?
– Я бы хотел изменить вашу манеру разговора, мистер Фулфорд. Что вы подразумеваете под «серьезностью обвинения»? Какого обвинения? И что означает ваше предложение изменить показания? Вы имеете в виду, будто я в течение последних десяти минут лгал вам? – Доктор обнаруживал все признаки разумного человека, в котором незаслуженная обида борется с чувством справедливости. – Согласен, что вы обязаны исполнять ваш долг, но это не дает вам права врываться в мой дом, безнаказанно обвинять доктора Шедболта и называть меня лжецом. Я не привык, чтобы мои слова подвергали сомнению, мистер Фулфорд, и если я говорю, что с восьми вечера мы с Хамфри были у миссис Нейлор, то ожидаю полного доверия.
Однако офицера оказалось не так легко обескуражить.
– Я не сомневаюсь в вашей личной честности сэр. Но я веду трудное и неприятное расследование, и предпочел бы побеседовать с доктором Шедболтом. Вы это запретили, поэтому прошу вас еще немного потерпеть мое присутствие. Полученная мной информация может быть правдивой хотя бы отчасти. Вы утверждаете, будто доктор Шедболт провел вечер и ночь в вашей компании. Но в другое время он мог помогать этому контрабандисту, Планту Дрисколлу?
– Насколько я понимаю, это зловещее ремесло требует личного присутствия. А я могу вас заверить, что за исключением визитов к пациентам или часового пребывания в кафе на другой стороне дороги – оттуда, кстати, его в случае необходимости всегда могли вызвать – парень не покидал вечерами этот дом в течение последних трех лет. Он усердно готовится к экзаменам, да и я, признаюсь, предпочитаю иметь его под боком в вечерние часы. Возможно, это эгоизм, но в моем возрасте мало привлекает необходимость отправляться по вызовам в темноте.
– Но он ведь ходит в кафе?
– Да, но вряд ли того времени, что он там проводит, достаточно, чтобы пускаться в сомнительные предприятия. К сожалению, Хамфри влюбился в одну из тамошних девушек – кажется, племянницу миссис Роуэн. Я говорю «к сожалению», так как он достойный юноша и не имеет других намерений, кроме брака. Так вот, когда речь идет о той девушке, то мы по одну сторону баррикад с миссис Роуэн. Я считаю, что мальчик еще слишком молод, чтобы жениться, а у миссис Роуэн есть другие планы для ее племянницы. Я пытался образумить Хамфри, а миссис Роуэн угрожала ему всем, кроме разве что убийства, если он не оставит девушку в покое, но вы знаете, как трудно бывает с молодежью. Впрочем, это не имеет отношения к делу, – суть в том, что я держу своего ассистента под наблюдением.