Сколько таких обедов ей еще предстоит? Почти триста тридцать. Лаура овдовела одиннадцать месяцев назад.
С момента рождения Гарри Лаура проводила в этом доме почти каждые полгода. Гэл и его отец возражали против того, чтобы она увозила его надолго, а она не хотела расставаться с ребенком, несмотря на то, что очень любила бывать в Лондоне, в Брайтоне и других фешенебельных местах.
Когда Гэл погиб, Гарри было два года и пять месяцев. Два умножить на триста шестьдесят пять и прибавить около ста пятидесяти — будет восемьсот восемьдесят. Она прожила в этом доме без мужа около четверти этого времени, примерно двести двадцать дней.
Если прибавить триста тридцать дней, прошедших со дня его смерти, получится пятьсот пятьдесят.
Нет, больше, потому что он часто оставлял ее тут одну, когда она была в положении. Это совпало с сезоном охоты, и она не возражала. В последние месяцы беременности рядом с ней была Джульетта, ее сестра, а потом приехала ее мать. Родные скрасили ей жизнь.
Следует прибавить еще пятьдесят, и получится шестьсот. Шесть сотен таких обедов. И еще тысячи впереди. Возможно, у нее обнаружатся странности, как у леди Колдфорт. Только проявятся они по-другому. Лаура будет обедать у себя в комнате, читая книгу или газету.
Леди Колдфорт неожиданно стукнула ложкой по столу:
— Где, в конце концов, обед? Почему в доме нет порядка? Ленивые славяне, вот они кто!
Появился слуга Томас.
— Через несколько минут обед будет подан, — заверил он леди Колдфорт.
Леди продолжала стучать ложкой по столу. Она была разъярена, и казалось, сейчас набросится на кого-нибудь с кулаками.
— Заберите у нее эту чертову ложку, — проворчал лорд Колдфорт.
Лаура попыталась и была весьма благодарна лорду за то, что он обратился к жене:
— Прекрати, ради Бога, Сеси.
Леди отдала ложку и теперь что-то бормотала себе под нос.
— Налей вина, Джек, — распорядился старый лорд.
Джек поднялся, наполнил бокалы. Выпив вина, леди Колдфорт немного успокоилась. Лауре жаль было старую женщину. Ведь она терпела семейство Гардейнов значительно дольше, чем она, Лаура. А это нелегко. Пожилая леди была невероятно эгоистична.
Сын весь в мать, подумала Лаура, Гэл тоже был эгоистом. В отличие от матери он обладал красивой внешностью и обаянием, однако характер имел скверный…
К счастью, он не был эгоистом в постели, ему нравилось доставлять удовольствие женщине. Он считал это долгом джентльмена. Вероятно, их семейная жизнь была счастливой, потому что ее легко было удовлетворить.
«Перестань думать о прелестях семейной жизни, — говорила себе Лаура. — Помножь число бокалов на число тарелок и прибавь число свечей в подсвечниках…»