– Что ж, миссис Грант, я вижу, что вы очень преданы мужу, но, боюсь, наше время истекает… Вы смотрите ток-шоу…
Ведущий повернулся к камере, грянула музыка, прервав страстную речь Полли в поддержку мужа. Полли выключила телевизор и задумалась.
Относя чайную чашку на кухню, она думала, что хорошо ответила этому журналисту. Он-то думал, она станет оплакивать утраченную свободу, а она… Александеру понравится, когда он увидит. Если увидит.
Полли вымыла чашку и поставила ее в буфет. Странно, почему она совершенно не чувствует себя счастливой? Наверно, все из-за дочери. Моника говорит об отце ужасные вещи. Что ему вовсе не нужна семья. Что все это, как она говорит, «предвыборный спектакль». Ну, тут уж Полли попросила ее замолчать. Конечно, дочке уже восемнадцать, но все-таки Александер ее отец, а дети должны уважать родителей.
Полли вернулась в комнату и начала читать сценарий предвыборного ролика, но неприятные мысли не давали ей сосредоточиться. А вдруг Моника права? Может быть, у Полли и вправду нет настоящей семьи? В семье муж и жена разговаривают друг с другом, спрашивают, как прошел день, делятся всеми своими радостями и заботами. А она все время одна. Даже Моника не хочет ее слушать. Ей не с кем посоветоваться… А впрочем, зачем просить совета? Почему бы не расправить крылья и не принять решение самой?
Полли села на кушетку и начала читать сценарий, делая пометки. В конце концов, она – жена сенатора. Ей не нужны чужие советы и указания… или все-таки нужны?
Неужели она чего-то стоит? Неужели кому-то нужна? Александер говорит, что да.
Эрик устало брел по длинным коридорам. Сгущались сумерки. Кое-где горел свет, но в большинстве помещений сената было темно.
Эрик был на ногах с шести утра. Обед подкрепил его силы и помог дожить до четырех; в пять Эрик снова начал клевать носом. Он уже собирался прилечь на кушетке в офисе, как вдруг произошел один неприятный сюрприз. И теперь Эрик спешил на заседание подкомитета, чтобы перехватить Александера и предупредить его.
Эрик проскользнул в кабинет, присел на свободное место рядом с Александером и прошептал что-то ему на ухо. Александер вздрогнул, но тут же овладел собой.
– Приду, как только смогу. Позвони сенатору Джибсону. Скажи, что сегодня не смогу прийти на коктейль. Еще позвони Эллисон и предупреди, чтобы сегодня не приходила. Сегодня голосование. Думаю, результаты известны заранее.
– Должен вам сказать… – начал Эрик. Он знал, что Александер, чтобы исполнить обещание, данное Льюеллену, должен проголосовать против закона об экспорте.