Эймос Гилберт намекал на то, что даже сейчас Кэл и Маккензи могли бы поладить друг с другом. И когда Кэл увидел Маккензи, он понял, что очень надеялся на то, что Эймос окажется прав. И остался он здесь только из-за Маккензи, и спасать ранчо он собирался из-за нее. Любовь Маккензи была единственным лучом света, озарившим его жизнь с тех пор, как Кэл покинул апачей. И из-за своей глупой гордости и уязвленного самолюбия он отказался от этой любви, как последний дурак. Несомненно, кровь белого человека, текущая в его жилах, помешала Кэлу принять верное решение, поступить так, как учили апачи, как подсказывало сердце.
За прошедшую неделю жизнь на «Лейзи Би» довела Кэла до такого состояния, что ему срочно требовалась разрядка, лучше всего – настоящая битва с врагом. Каждый апач воспринимал сражение со стоящим противником как высшее удовольствие. Мелкие стычки, которые происходили у Кэла с работниками ранчо почти ежедневно, в счет не шли. Пустые угрозы ковбоев «Лейзи Би» не испугали бы и мальчишку. Но Кэл надеялся, что, встретившись с людьми Кроссби, эти парни докажут, что способны постоять за себя.
Когда Кэл мчался со своей командой по возвышенности севернее ключей, трое ковбоев Кроссби гнали оставшуюся часть стада через южные ворота. Большая часть скота была уже возле пруда, а те животные, что шли сзади, ревели и кидались вперед, как только до них доходил запах близкой воды. По недавно отремонтированной каменной запруде, спотыкаясь и давясь, к воде неслось в клубах пыли огромное стадо, насчитывавшее более ста голов. Когда-то это был первосортный скот, но на иссушенных солнцем, скудных пастбищах Кроссби животные очень отощали.
– Пошли на них! – закричал Джордж Келлер приятелям.
Он выхватил винчестер и прицелился в ближайшего ковбоя Кроссби, но выстрелить не успел: Кэл своей винтовкой поднял ствол винчестера вверх.
– Стреляйте в воздух! – крикнул Кэл. – Поверните этот чертов скот! Первый, кто посмеет выстрелить в человека, ответит за это!
Конечно, парням было куда интереснее стрелять по живым мишеням, чем попусту тратить патроны. Их не волновали ни запруда, ни источники, но, боясь за свою шкуру, они все же выполнили приказ Кэла. И в эту минуту оказалось, что в опасную игру вступил еще один человек: к ним во весь опор неслась Маккензи, и ее огненные волосы сверкали на солнце, как золото.
– Какого черта ей здесь понадобилось? – спросил Кэл, ни к кому конкретно не обращаясь. – Проклятье!
Маккензи придержала лошадь возле Спита Маккалоха, который громко поздоровался с ней, не переставая стрелять в воздух. Кэл помчался к ним. Не успел он остановить коня рядом с Маккензи, как пуля взрыла пыльную землю позади них.