– А потом? – спросила она.
– Потом я некоторое время бродяжничал, был пастухом в Канзасе, а затем попал в Техас, где получил работу управляющего на ферме.
– Кажется, это неплохая работа.
– Так оно и было.
Маккензи немного помялась, но все же задала ему вопрос, который мучил ее целую неделю:
– Зачем ты вернулся, Кэл? Почему ты захотел остаться, ведь я и мои работники сделали все, чтобы твоя жизнь была невыносимой? Ради чего ты стараешься помочь нам выиграть войну, в которой мы вполне можем проиграть?
Он спрятал руки в карманы.
– У меня на то свои причины.
– Какие же?
– Я в долгу перед твоим отцом за то, что он относился ко мне по-человечески в то время, когда все меня презирали. Кроме того, в том, что он умер, есть и моя вина.
Маккензи сурово взглянула на него.
– Если бы я тогда не бросился спасать этих проклятых лошадей, возможно, я сумел бы уберечь его от смерти. А может быть, его действительно убил Йаноза. В таком случае я в вечном долгу перед Фрэнком.
– Перед давно умершим? – горько спросила Маккензи.
– Долг существует и после смерти. Человек, принесший вред другому человеку, отвечает за его семью.
– Как замечательно! – она ехидно прищурилась. – Считай, что эта часть семьи не нуждается в твоей благородной жертве.
Кэл улыбнулся.
– Тогда есть еще одна причина. В определенный момент своей жизни каждому человеку приходится принимать решения. Осознав, чего же он в действительности хочет, он хватается за это и в конце концов добивается своего.
Он так посмотрел на Маккензи, что у нее чуть сердце не остановилось.
– И чего же ты хочешь? – не совсем уверенно спросила она.
– Я еще не решил окончательно, Мак. Но здесь я гораздо ближе к решению, чем в Техасе. Возможно, если на мне ответственность за ранчо, то на тебе тоже лежит некоторая ответственность.
– О какой ответственности ты говоришь? Кэл лишь улыбнулся в ответ.
На какое-то мгновение Маккензи вспомнила, как хорошо было любить этого человека, но тут же прогнала столь глупую мысль и нахмурилась, пытаясь разозлиться. Она вспоминала, что чувствовала тогда, когда он отказался от нее, но распалить гнев ей так и не удалось. Чем старше она становилась, тем яснее понимала, что не все в жизни бывает так просто, как кажется на первый взгляд. Кроме черного и белого существует множество оттенков серого.
Маккензи вздохнула.
– Кэл, то, что когда-то случилось с нами, было глупой ошибкой. Это все в прошлом. Я постаралась забыть об этом. Ты ничего не должен ни мне, ни «Лейзи Би». Нет никакого кровного долга или чего-то подобного. Когда-то я была так наивна, что верила в благородство, справедливость, сказки, счастье и… и в любовь. Но теперь я ни во что не верю.