- Я бы, может, и не против учителем. Это, в сущности, так… своеродно. Недавно читал книгу про географа, который глобус пропил. Душа моя сначала развернулась, широко-широко, а потом завернулась, то есть свернулась в такой вот изящный вензель, какие, знаете, раньше гнули, чтобы украшать кованые ограды помещичьих парков, по-моему, что-то похожее было в Летнем саду… Ну, врать не стану, про школу я всерьез не думал, а вот в аспирантуре три года отучился, собирался защищаться, все по-настоящему. Но потом жена забеременела. Стало не до вензелей.
- Надо же! И когда срок? - с детской, ясноглазой улыбкой поинтересовалась Арина. Все в ее облике вмиг переменилось. Она стала похожа на Фею Орешника, приводящую в боевую готовность волшебную палочку, мановением которой все оживут, разбогатеют, укрепятся духом. Саша заметил, женщины всегда встречают весть о чужой беременности по-детски искренне, на необычайно возвышенной сестринской ноте.
- Кажется, в марте. Черт… Или в апреле?
- Ну и ну! Весной! Славно-то как! УЗИ делали?
- Леля почему-то не хочет. Она такая суеверная… Кажется, мать ей какое-то объяснение привела такое, оккультное. Что вроде как до седьмого месяца нельзя.
- А-а, ясно, - кивнула Арина, посерьезнев. - А почему разнорабочим пошли?
- А кем еще?
- Ну не знаю… Хоть кассиром.
- Тоже мне, должность. Сидишь целый день перед этим ползущим обочь конвейером, слушаешь, как машина чеки пробивает. Сдачу из выдвижного ящика вылущиваешь… «Это бананы из уцененки? Почему морковь не взвесили?! У вас что-то со штрих-кодом, почему-то не соответствует. Покажите, пожалуйста, ваш рюкзачок…». Безвыходуха, Арина! Вот как у этого несчастного крокодила в аквариуме… - Саша легонько пнул белый сверток носком.
- Вы поосторожней. Вдруг он и правда египетский бог. Еще обидится. Нашлет на нас какую-нибудь гадость…
- Уже наслал. Тащимся на другой конец города ночью…
- Нет, нельзя так говорить! Какое ни есть, а приключение, - назидательно сказала Арина. - Хоть что-то новое. У меня от этой схемы дом-работа-дом-работа скоро начнется эта самая, как в старых романах… инфлюэнца.
- А дома-то небось волнуются.
- Так позвоните.
- Уже позвонил, пока вы с шофером договаривались.
Разговор угас. Саша рассматривал сверток. Ему даже начало казаться, что он начал под складками ткани различать, где у тушки лапки, а где мордка. И даже какое у этой мордки выражение.
Машина вновь заложила крутой поворот. Однако на сей раз Арина удержалась на месте, крепко вцепившись в лавку обеими руками. Саша досадливо взглянул на нее - у Арины была такая тонкая, сильная талия, чувствовалось даже сквозь подбитое ватой твидовое пальто. Вот и упорхнуло счастье за эту чудо-талию подержаться. Одной ночной фантазией больше. Или меньше. Не понятно.