– Погодите, дайте договорить, – взмолилась Цила. Зорги жестом прекратил шум, и девушка продолжила: – У отца сохранился план южных куполов и подступов к ним. Я только что их смотрела… Снаружи между куполами постоянно ходят частные глиссеры, особенно вечером их скапливается так много, что их не успевают пропустить через ворота, и они кружат по пустыне в десятках километров от купола и ждут. И хотя кочевщики никогда не подходили близко к городу, не попавшись в плен, но маленькая группа, действуя осторожно, может проскочить… И поскольку этого раньше не было, Безымянные едва ли начеку!
– Допустим. Приблизитесь к глиссерам, а потом?
– Потом? Потом дождемся самого последнего, отставшего, захватим его – я умею управлять – сяду на место безымянного, а остальные могут вернуться…
– Едва ли ты проникнешь в купол, а если и пройдешь, не найдешь Ксуана, не выберешься, наконец!
– Как ни малы шансы, я готова рискнуть всем ради Ксуана. Не хотите помочь – отправлюсь одна…
– Это самоубийство! Цила рехнулась! – Но вопреки не слишком мужественным выкрикам, девушка поняла, что ее смелый проект увлек кое-кого из молодых кочевщиков: хоть маленький реванш перед безымянными! Как этим пренебречь! Цила повернулась к молодым:
– Игал, Марко и ты, Ло! Идемте! Мне нужна помощь только пока я не захвачу глиссер.
По их глазам было ясно, что они согласны. Отчего же Совет колеблется? Дисциплина не особенно в чести у кочевщиков: опасности и трудности объединяют, но больше всего кочевники дорожат горькой своей свободой. Что теперь возразит Зорги?
– Я знаю, что вас не остановить! Но ваши семьиостанутся без помощи, у кого жена, у кого дети… Не беда! Я отдам вам треть нашего запаса травы и по одной овце Марко и Ло. А когда вернетесь – моя мать будет кормить ваших коней…
Скрытая тьмой, Хан наморщила лоб: если те согласятся, то их ожидает полное разорение. «И пусть! Лишь бы Ксуан жил!»
– И ты покупаешь нас? – воскликнул Ло.
– Нет, я дам и оружие, чтобы ваши семьи пользовались им в ваше отсутствие. Я не покупаю вас.
Ло покраснел и махнул рукой. Зорги прикрыл глаза. Пусть идут. Ладно ли будет? Главарь кочевщиков и сам был бы не прочь участвовать в приключении. Но легко ли решать, если не принадлежишь только самому себе? С каждым годом на него все более наваливается ответственность: в короткой жизни, полной борьбы за существование, кочевники ни разу не отважились напасть на безымянных в их собственном доме. Предложение Цилы звучало соблазнительно.
Опьяненные простором, трое кочевщиков пустили вскачь своих коней, превратившись в размытое темное пятно, неумолимо скользящее к горизонту. Пора было бы и остановиться, передохнуть и закусить, Но Цила умчалась вперед в поисках места, где можно было бы заночевать у костра, не опасаясь быть замеченными.