— Конечно, смотрите, везде, где хотите, — так же безучастно ответила Белла — а можно без меня? Мне плохо, очень.
— Ну, потерпите, пожалуйста, ещё чуть-чуть. Могут ведь возникнуть какие-то вопросы, а кроме вас никто сегодня ответить на них не сможет. Потерпите?
— Я потерплю — обречено вздохнула Белла.
Вот, Арсений Петрович — Немигайло вытащил из большого жёлтого конверта зарубежный паспорт и пачку каких-то бумаг. — Правда, паспорт здесь был. Даже два — добавил он, ещё раз, заглянув в конверт — простой и зарубежный. И бумаги, не разберу, по какому написанные. Сам себе Савелий Игнатьевич хлопот на голову нашёл. Не прислал бы участкового — не пришлось бы полдня на телефоне сидеть. Попробуй, без паспорта, свидетельство получить и с похоронами всё оформить.
— Дай-ка! Получается — повернулся Колапушин к Белле, просмотрев бумаги — Балясин должен был сегодня вечером лететь в Испанию? Вот и виза, и билет…
— Должен был, только не полетел — горько вздохнула Белла.
— Ему туда по делам надо было?
— Нет. Он после смерти Вари был сам не свой. Дима его еле уговорил поехать, рассеяться, хоть немножко. Он не соглашался — не хотел лететь, пока альбом этот закончен не будет. Дима тут как проклятый сидел день и ночь — пытался собрать, всё, что можно. Музыку пришлось в нескольких местах перезаписывать. Лишь когда Женя убедился, что альбом получается, только тогда он согласился уехать. Дима сам с ним ездил всё оформлять, даже не пойму, как они так быстро всё сделали.
Наблюдая за Беллой, Колапушин заметил, что она избегает смотреть не только на аквариум. Так же старательно она обходила взглядом плакат, так и оставшийся после ночи лежать на полу. Упавший на него журнал закрывал почти всё лицо. Видны были только загадочные азиатские глаза, лукаво глядящие из-под низкой, иссиня-чёрной чёлки, перехваченной каким-то узорчатым плетёным ремешком с висюльками по бокам. Ещё над головой был виден чёрный крест в круге — наверное какой-то мистический восточный символ.
— Это её плакат? — указал взглядом Колапушин.
Белла, не поворачиваясь, молча кивнула. Колапушин снова уловил страх, промелькнувший в её глазах.
— А что это за Иерихонские трубы?
— Так концертная программа должна была называться. И альбом у неё так назывался. Она его не успела закончить. Погибла.
— Что она погибла в автокатастрофе — это мы знаем. А вот как она попала пьяная в машину — вы знаете?
— Как? Просто…
Месяц назад…
Небольшая, тёплая и весёлая вечеринка по случаю рождения сына у начальника отдела маркетинга подходила к концу. Кое-кто уже удрал домой, сославшись на транспорт, или ревнивых жён и мужей — остались только самые устойчивые. За столом, уставленным бутылками с разноцветными наклейками и разными вкусностями, как водится, шла неспешная беседа «за жизнь», время от времени прерываемая очередным наливанием и, соответственно, выпиванием.