— Ребя! — прорезал временную тишину пронзительный мальчишеский голос. — Жратва-а-а!!!
Четверо беспризорников, босых и грязных, вынырнули из толпы, ухватили мешок и бросились наутек. Пятый собирал за пазуху то, что рассыпалось. На него-то и налетел полуголый нищий в струпьях, коросте, язвах. Он был какой-то припадочный и не столько бил беспризорника, сколько голосил на всю округу и раздирал на себе кожу, норовил упасть.
— Убивают! Грабют?! Ратуйте, граждане-е!!! — захлебывался он, при каждом крике запуская синюшную руку беспризорнику за пазуху и вытаскивая оттуда пирожок с гнилью. — Режу-ут!!!
Растерявшийся беспризорник, опамятовался, вцепился в глотку нищему, повалил его наземь и с недетской злобой начал бить затылком о мостовую. Нищий отчаянно сопротивлялся, визжал, сучил ногами. Толпа, обступившая дерущихся, радостно гыгыкала и подавала советы. Какая-то тощая бабенка в зеленой шляпке поддавала ногой в черном боте то одному, то другому и восторженно смеялась хриплым басом.
— Ты глаз, глаз ему дави! Да не так, дурья башка! Ногтем, ногтем, остолоп!
— Поддых ему! Поддых!!!
— Обоих их придавить надо!
— Ноздрю рви, обормотина, ноздрю!!!
— И-эх! Вот ето по-нашенски!
— Карау-у-ул!!!
— А я б всех этих нищих и беспризорных к стенке! Без суда и следствия, всех до единого!
— Чего-о?! Их живьем закапывать надоть! В стране металла нету, а ты, гадина, к стенке хотишь?! Ето ж скольки пудов народнохозяйственного свинца уйдет?! Не! Шалишь! Живьем, в землю!!!
Сергей пошел вглубь вокзала, ближе к поездам. Но за триста-четыреста метров протолкнуться уже было невозможно. Тогда он опять выбрался. Стал присматриваться. Перекупщика заметил, когда почти совсем стемнело. Подошел тихо, строя из себя доверчивого лопуха.
— Сколько? — спросил, округляя глаза.
— Ты, мент вонючий, вали отсюда, не на того нарвался! — попер на него хлипкий чернявый парнишка цыганского вида, одетый с ног до головы в «фирму», но одетый безвкусно и не по своему хилому сложению. Глаза у парнишки были красные и недоверчивые.
— Ну какой же я мент, — спокойно растолковал Сергей, — я билет ищу.
Парень вгляделся в избитое лицо, подобрел.
— Куда? — спросил он, обдавая перегаром.
— Все равно куда, — пожал плечами Сергей, — а, мастер, когти рву, мне без разницы.
Паренек проникся доверием, прошипел на ухо:
— Три штуки!
Сергей повернулся, делая вид, что уходит.
— Ладно, стой! Давай штуку!
— По рукам, — осклабился Сергей, подмигивая парнишке. Но в кармане у него не то что «штуки», у него и сотни-то не было с собой, рублей под пятьдесят, от силы шестьдесят.