И Сергей отодвинулся от стекляшки, переступил с ноги на ногу. Незримый магнит был сильнее его.
На этот раз волна тошноты не подкатила к горлу, да и сердце вело себя поспокойнее. Лишь какая-то пелена все застила. Сергей сомнамбулой продрался сквозь толпу, заглянул через плечи, пытаясь разглядеть лежащего. На пятно он старался не смотреть — в конце концов не в пятне суть! А в чем? Приходилось тянуть шею, изворачиваться, и все-таки краешком глаза ему удалось увидать нужное.
В слякотной грязи под сугробом лежал по пояс голый человек. Был он к тому же босой. Лишь драненькие вытертые дешевые джинсы были на нем. Но и те лохмотьями свисали с посиневших ног, одна штанина была задрана выше колена, открывала изуродованную багровыми вздутыми рубцами ногу. Русые волосы на затылке были взъерошены и черны, словно кто-то хорошенько потрепал их, а потом полил мазутом. На синей неестественно выгнутой спине в беспорядке было разбросано пять или шесть больших черных волдырей. Казалось, что их не так давно прорвало, запекшаяся по краям кровь бурела, но еще поблескивала местами… Сергей не сразу сообразил, что к чему. Что-то скользнуло под ногой. Он быстро присел, подобрал грязный цилиндрик с разорванной боковинкой — это была гильза! Сергей служил в армии в свое время, знал все виды патронов и гильз, но такую видел впервые. Он сунул ее в карман, машинально сунул. А глаза сами уже потянулись к трупу — страшное было зрелище, дикое. Но не оторваться!
Неужели стреляли? Сергей поежился. Ему стало не по себе. Но почему, как, когда?! Он живет рядом, совсем рядом, он должен был слышать звуки выстрелов! Но ничего он не слышал, ни о чем не догадывался…
Толпа гудела, гомонила.
— Мафия! Точно говорю, мафия! Со своим расправились, гады!
— Да ладно, все теперь на мафию валят! Сами себя пугаем! Ты че думаешь, каждая пьянь подзаборная — это тебе мафия, что ли?!
— Ой, а как отделали-и, как отделали!
Отделали лежащего и впрямь на славу — вся спина, шея, вывернутые руки были исполосованны, покрыты синяками, ссадинами. Казалось, что это вообще не человек лежит, а какой-то нелепый, сработанный бракоделами манекен, над которым вдоволь натешились неумные проказники. И все же это был человек! Да не просто человек, а кто-то очень знакомый, виденный много раз… У Сергея в висках заломило. Но вспомнить не мог, хоть убей! И вытертые джинсы были чем-то знакомы, что-то напоминали — хотя поди разберись, джинсы они и есть джинсы, все одинаковые.
Сергей присел на корточки, попробовал заглянуть снизу, заглянуть в лицо. Нет, ни черта не было видно. Из пенистой грязи торчало лишь синюшное опухшее ухо, все остальное было там, в месиве из воды, земли, снега, окурков, плевков и семечной шелухи.