– Его схватили красные, – сказал ван Дорн.
– Кого? – не понял Абрамс.
– Графа Лепеску, деда Клаудии. Им не нравился его титул. Они его расстреляли. Семью отправили в лагерь на перевоспитание. Большинство его родственников умерли. Хорошая награда за борьбу с нацистами. Война – дерьмо. Я это уже, кажется, говорил?
– Джордж, – заметила Китти ван Дорн, – пожалуйста, следи за своими выражениями.
– Русские тоже дерьмо. Любят расстреливать людей. – Он допил виски. – После смерти Сталина остатки семьи Лепеску были выпущены из лагеря. Отец Клаудии пошел работать на фабрику, женился на фабричной девчонке. Она и родила Клаудию. Ее мать умерла несколько лет назад. Длительное время мы пытались вызволить Клаудию из Румынии.
– Кто пытался?
– Мы. В конце концов выцарапали девушку прошлой осенью. Сейчас пробиваем ей вид на жительство.
– Зачем?
Ван Дорн посмотрел на Абрамса.
– Зачем? Мы их должники. Мы платим по счетам.
– Кто эти должники?
– «О'Брайен, Кимберли и Роуз».
– А я думал, речь идет о вашей бывшей разведслужбе.
Все молчали. Том Гренвил подошел к окну:
– Машина уже ждет. Пойдемте?
Ван Дорн посмотрел на часы.
– Куда подевалась Клаудия? Ей требуется целая вечность, чтобы одеться.
Абрамс поставил свой стакан на каминную полку.
– Она что, едет с нами?
– Да, – ответил Гренвил. – У вас какой столик?
– Кажется, четырнадцатый.
Брови у Тома Гренвила поползли вверх.
– Значит, вы сидите с О'Брайеном и Кэтрин?
– Разве?
Ван Дорн уронил пепел с сигары в свой стакан.
– Я тоже сижу за четырнадцатым. В этом году фирма заказала одиннадцать столиков. А раньше мы занимали и двадцать, и тридцать… – Он с силой воткнул окурок сигары в пепельницу. – Ну-ка, девушки, пойдите и поторопите нашу принцессу.
В этот момент в гостиную вошла Клаудия. На ней было черное шелковое вечернее платье и серебристые туфельки. В руках она держала серебристую сумочку. Клаудия с улыбкой произнесла:
– Ее высочество готовы. Дело в том, что горничные Ее высочества объявили забастовку. Ее высочество просит извинить ее.
– Ты выглядишь потрясающе! – сказала Китти ван Дорн.
Абрамс подумал, что мог бы поспорить на недельную зарплату, что кто-то должен был это произнести.
Клаудия посмотрела на Тони:
– Вы поедете в машине с нами?
– Если там будет место.
Ван Дорн громко сказал:
– Места достаточно, едем.
Все надели плащи и пальто и вышли на улицу. Вечер был холодным и влажным. У тротуара ждал громадный «кадиллак». Шофер открыл правую заднюю дверь. Абрамс забрался в машину последним и занял откидное сиденье, оказавшись лицом к тем, кто сидел сзади.
Джордж ван Дорн быстро отыскал бар и налил себе виски.