– И какая же?
– Извини, секрет. Но ты, наверное, догадываешься. Что касается КГБ, то тебе следует быть максимально осторожным. Что же касается конторы, то ты должен подумать о страховке. Понимаешь меня?
– Что-то вроде: «В случае моей преждевременной кончины или исчезновения следующие документы и письменные показания, данные под присягой, направляются в редакции „Нью-Йорк таймс“ и „Вашингтон пост“…»
– Вот-вот.
Уэст кивнул.
– Я помогу тебе с деталями, – сказал Торп.
– В обмен на что?
– Всего лишь на твою дружбу. – Он улыбнулся и взял Уэста за руку. – Пойдем лицезреть гнев леди, которую заставили ждать. Бери удар на себя. Я и так уже весь в дерьме.
Кэтрин Кимберли с неудовольствием посмотрела на приближающегося Торпа.
– Ник застрял в аэропорту, – сказал Торп, чмокнув ее в щеку.
– Извините, это моя вина, нужно было провести важный разговор. Как дела, Кейт? – Уэст наклонился и поцеловал ее.
Кэтрин взяла его за руку и улыбнулась:
– Ты разговаривал с Энн?
– Вчера вечером. С ней все в порядке. Шлет тебе привет.
Уэст оглядел столик и поздоровался за руку с О'Брайеном:
– Мистер О'Брайен, очень рад снова видеть вас.
Николас взглянул на Патрика О'Брайена. Ему было шестьдесят с лишним, но светлые, лишь слегка тронутые сединой волосы, розоватое лицо и живые светло-голубые глаза делали его моложе. Уэст знал, что О'Брайен очень следит за собой и, как говорили, даже прыгает с парашютом, причем часто – лунными ночами, как привык еще в «оккупированной Европе». О'Брайен кивнул на пару, сидевшую за столом:
– Вы оба, конечно, знаете Китти и Джорджа ван Дорнов.
Торп и Уэст поприветствовали их и заняли свои места. Кэтрин указала на мужчину, сидевшего напротив нее:
– А это мой друг Тони Абрамс. Он работает в нашей фирме.
Абрамс поздоровался за руку с Уэстом. Он протянул руку и Торпу, но тот наливал себе водку из бутылки «Столичной». Торп взглянул на Абрамса.
– Да, мы уже встречались.
Затем он поднял бокал с кристально прозрачной жидкостью.
– Кто-то мудро вспомнил о моей любви к русской водке. Ваше здоровье!
Он залпом осушил половину бокала и выдохнул, затем обратился к присутствующим:
– Вам может показаться странным, что такой патриот и боец холодной войны, как я, пьет русскую водку. – Взглянув прямо на Абрамса, он продолжил: – Я пью русскую водку подобно тому, как наши предки пили кровь своих врагов.
– В знак презрения или для храбрости? – спросил Абрамс.
– Ни то ни другое, мистер Абрамс. Мне просто нравится ее вкус. – И он, засмеявшись, облизал губы.
– Если насчет крови, то у вас она на правой манжете, мистер Торп, – заметил Абрамс.