– Нет, нет, за счет заведения. Как всегда.
– Я не против,- ответил Ружин и сгреб бумажки. Он вышел в вестибюль и увидел, как за Гарабовым закрылась дверь туалета. Ружин двинулся следом. Возле умывальников сидел старик швейцар. Он подавал полотенце тем, кто умывал руки, на тех, кто не умывал, а их было большинство, шипел матерно, но тихо, под нос, нарывался уже пару раз на крепкие тычки врагов гигиены, теперь осторожничал, но сдержаться не мог. Он щербато заулыбался, завидев Ружина, тот кивнул, сдвинув брови для устрашения, приказал:
– Встань у двери. Никого не пускай. Скажи, вода прорвалась. Сплюнул звучно, нетвердо прошел к кабинкам, прислушался, шагнул к крайней, рванул дверь на себя, она открылась, щеколда повисла на одном тощеньком гвоздике. Гарабов, стоял спиной, мочился, вздрогнул, втянул голову в плечи.
– Ты обещал запомнить меня,- скалясь, сказал Ружин.- Смотри. Я это или не я?..
Гарабов не поворачиваясь, застыл, волосок на голове не шевельнулся. Ружин ухватил его за воротник замечательного импортного пиджака, с силой потянул на себя, вытащил его, обмякшего, из кабинки, ширинка расстегнута, штаны меж ног намокли, жалкий. Гарабов заверещал высоко, срываясь:
– Меня отпустили. Ваш начальник. Сказал, все кончено. Что вам надо?!
– Ты зачем девушку мою трогал? - дружелюбно спросил Ружин.
– Какую девушку? Я ничего не знаю.
– С которой танцевал…
– Я не знал, что она ваша…
– Надо знать,- назидательно и строго произнес Ружин.- Надо было видеть… Подошел бы и спросил. А я бы не разрешил.
– Я не знал, я ничего не знал. Поверьте,- Гарабов приложил руки к груди.
– Надо знать,- с пьяноватым упорством повторил Ружин.
– Бред какой-то,- пробормотал Гарабов.
– Оскорбляешь? - осведомился Ружин.
– Что вы, что вы…- зачастил Гарабов.- Никогда.
– Что ты ей предлагал? - спросил Ружин.
– Ничего плохого. Встретиться… Но я же не знал.
– Наркоту предлагал? - грозно навис над ним Ружин.
– Бог с вами…
– И ее, милую, чистую, втянуть хотел, как и Колесова, как и мальчишек из интерната… Дети ведь они ж…- Ружин сокрушенно потряс головой.- А ты им… Сволочь! Наркоту ей предлагал! Я знаю! - заорал он и оттолкнул Гарабова от себя. Тот сделал два неловких шага, споткнулся и, пытаясь удержаться, угодил рукой в заполненный мочой писсуар. Достал платок, морщась и отворачиваясь, вытер руку, платок кинул в угол.
– Я вам все расскажу,- успокоившись, проговорил он.- У меня уже все написано. Я покажу.
Он полез во внутренний карман пиджака и вынул маленький никелированный подарочный пистолет.
– А теперь руки на стену? - сказал он Ружину.- Ноги назад. Пьяный идиот!