— Ого!
Зина резко повернулась на бок и внимательно посмотрела на Калошина: не шутит ли? Его лицо было деловито-серьезным, и это сказало ей о многом.
— Какое дельце, Кирюша?
— Что ты колешь хозяину? — в лоб спросил Калошин.
Сейчас терять ему уже было нечего: или-или. Калошин, конечно же, любил эту единственную в своей жизни женщину, но собственную жизнь и собственное благополучие любил еще больше. Если Зина не согласится, то оставлять такого свидетеля в живых было опасно, поэтому у ее подъезда уже дежурит ликвидатор, которому достаточно одного знака Калошина, и медсестра никому не успеет поведать об их странном разговоре.
У Зины от заданного ей вопроса немедленно потянуло холодком в низу живота. Она поняла, куда клонит ее любовник, но все-таки продолжила разговор.
— В разные дни, разные препараты, — как будто пока ничего не поняв, ответила Зина. — Завтра надо сделать по два кубика витаминов — А6 и В12 и куб антибиотика: врачи боятся, что ОН опять начинает грипповать.
— Тебе придется немного ошибиться, — сказал Калошин.
Он назубок знал, ЧТО завтра будут колоть Президенту, и уже подробно все обсудил со специалистом — бывшим сотрудником отдела спецопераций ФСБ. Сейчас в кармане его пальто лежала коробочка, где имелась ампула с безобидным для здорового человека витамином, который в сочетании с прописанным Президенту антибиотиком вызывал сложную реакцию, нарушавшую нормальный обмен веществ в организме. Из-за возникающих перегрузок слабое сердце должно было дать ощутимый сбой, что вело к микроинфаркту — чего и добивались заговорщики, планируя «Дело врачей».
— Да меня посадят за любую ошибку! — испуганно выдохнула Зиночка.
— Не посадят. Не успеют. Да и я, твой «милый дядюшка», на что? Ты же знаешь, что я люблю тебя и никогда не оставлю в трудную минуту. Отмажу в два счета. Получишь бабки, поедешь на Кипр греться на солнце. А я к тебе в гости буду приезжать и будем видеться гораздо чаще, чем сейчас.
Калошин умело уговаривал ее, стараясь быть как можно более убедительным. Он, конечно же, врал, хотя сам искренне хотел верить во все, что обещал ей. Старый оперативник и искушенный придворный интриган с самого начала понимал, что ни Скворцов, ни тем более Бакурин никогда не пойдут на то, чтобы оставить ТАКУЮ свидетельницу в живых. Это все равно что хранить в подвале своего дома бомбу, помня, что та может рвануть в любой момент.
Хотя он действительно души в ней не чаял, ему приходилось жертвовать самым дорогим для него человеком. После выполнения его просьбы Зина была обречена на немедленную смерть. При любом, даже самом благоприятном для заговорщиков раскладе…