Влияние его выросло не сразу, но теперь и глава президентской администрации Валентин Николаевич Щенников, и начальник Службы безопасности генерал Скворцов, и банкир Долонович, и управделами Петр Петрович Можаев, не говоря уж о персонах помельче, — все эти люди, входящие в костяк «семьи», так или иначе прислушивались к мнению Бакурина и старались ему поддакивать, когда тот отстаивал у Президента тот или иной выгодный ему вариант очередной кадровой «рокировочки» или проекта нового президентского указа.
Однако теперь над головой Бакурина начали сгущаться тучи. Как только начальник охраны генерал Скворцов рассказал ему, что Президент случайно услышал радиопередачу, в которой особенно зло громили «семью», он немедленно насторожился. Они оба досконально изучили характер Президента и теперь готовились к тому, что тот попробует самостоятельно получить правдивую информацию, минуя обычные каналы «семьи».
— Думай, Семен Макарович, сейчас все от тебя зависит, — внушал генералу-охраннику Бакурин, — чтобы и муха к Президенту не пролетела без твоего ведома! Ты понимаешь это? Иначе всем нам не сносить головы.
— Дерьмо вопрос, Леха! — успокоил его Скворцов. — Ты же знаешь, у меня все схвачено, комар носа не подточит! Давай лучше еще по рюмашке…
Бакурина коробило от генеральского самодовольства, но он, не возражая, подчинился, понимая, что в данной ситуации вынужден во всем положиться на этого краснорожего, туповатого, но хитрого солдафона, которого, кроме водки и баб, ничего и никогда в сущности не интересовало.
Несмотря на хроническое пьянство и стабильное желание трахать все, что шевелится, Скворцов свое дело знал отменно. Он подвернул, где надо, расшатавшиеся было гайки, и правила личного приема у Президента стали еще более строгими. Фактически тот вообще перестал наедине принимать посетителей: на всех запланированных встречах — будь то Премьер-министр или генерал-силовик — всегда в президентском кабинет находился или сам Скворцов, или его доверенный сотрудник.
Все посетители Президента подробно и тщательно инструктировались по поводу того, о чем следует и о чем не стоит с ним говорить. Оправдывались эти меры заботой о его здоровье — якобы его нельзя было излишне беспокоить; а все «щекотливые» вопросы предлагалось решать через членов «семьи».
Прошло уже два дня, а Виктор Илларионович Фадеев все никак не мог выбрать момент и шепнуть Президенту, что Савелий уже вернулся и что ему удалось добыть те материалы, о которых его просил Президент. Фадеев, конечно, же обратил внимание на то, как еще более ужесточилась охрана Президента, практически исключившая любую возможность несанкционированных Скворцовым контактов.