У подъезда они распрощались с участковым и сели в «рафик» темно-зеленого цвета, который быстро домчал их до Курского вокзала. Поезд вот-вот должен был отправиться в путь. «Столыпинский» вагон был самым последним, и «рафик» остановился прямо у его входа.
Капитан вышел из машины и решительно постучал. Долго ждать не пришлось — вскоре в дверях появился конвоир.
— Чего вам? — угрюмо спросил рослый сержант.
— Позови-ка начальника конвоя! — Он сейчас занят!
— Ты что, не слышал! — бросил капитан с раздражением. — Начальника конвоя сюда, быстро!
Через несколько минут вышел майор, застегивающий ворот гинастерки.
— В чем дело, капитан? — Он был изрядно навеселе.
— Пополнение к вам! — Капитан не стал ничего объяснять и протянул документы Савелия майору.
— Могли бы и пораньше! — поморщился тот. — Так получилось, майор.
— миролюбиво сказал ОМОНовец, потом крикнул: — Любимов, осужденного сюда!
— Ладно, давай! — Майор махнул рукой. — Шмонать его надо, а все помещения уже заняты.
— Мы его уже шмонали, да и парень он неплохой… — многозначительно проговорил капитан.
— Ага, неплохой! Со сто восьмой-то? — Всякое бывает…
— Вот именно! Говорков! — громко вызвал майор. — Савелий Кузьмич, сто восьмая, четыре года строгого режима! — угрюмо отрапортовал Савелий.
— Ну и рожа! — ухмыльнулся майор. — Кто это тебя так разукрасил? — спросил он, указывая пальцем на шрам.
— Пусть не лезут! — с улыбкой ответил Савелий.
— Ну-ну… — Майор взглянул на тощую наволочку и подумал, что в ней вряд ли есть что-то запрещенное, если парень прошел через ОМОН. Он вдруг почувствовал к этому угрюмовеселому парню нечто вроде симпатии и решил посадить его в первое купе, где находилось всего пятеро осужденных. Это было особое купе — коммерческое. В нем ехали «авторитеты», которые сумели сунуть конвою сотню баксов за то, чтобы ехать более-менее комфортабельно. В других было набито по десять-двенадцать человек.
— Слушай, майор, мы же вроде договорились! — попытался возразить один из тех, кто сидел в первом купе, но майор тут же оборвал его:
— Он тоже договорился! — Для осужденных это могло означать только одно: новичок тоже заплатил, и потому к нему не может быть никаких претензий.
Савелий ничего не понял из этого короткого обмена репликами. Он был очень удивлен, что внутри купе оказалось всего пять человек, и мысленно поблагодарил майора.
— Привет, братва! — уверенно бросил Савелий, ступив за решетчатую дверь.
— Привет, коли не шутишь! — отозвался за всех пожилой мужичок с золотыми фиксами. Судя по тому, что на нижней полке рядом с ним никто не сидел, он был крупным «авторитетом». Не спрашивая разрешения, Савелий уселся рядом, открыл наволочку и достал оттуда пачку «Мальборо»: