— Что случилось?
Савелий помолчал немного и наконец собрался с духом.
— Батя умер.
— Филя?! — вскрикнул Богомолов. — Когда?
— Только что.
— Ты там?
— Да.
— Слава Богу! Он боялся, что не успеет благословить своего лучшего ученика.
— Когда он вам это сказал?
— Когда первый инфаркт получил. Ты в Америке был… Мощный старик!
— Генерал вздохнул. — Жаль, что меня не было рядом…
— Именно так он и сказал: «Жаль, нет сейчас рядом еще одного близкого мне человека… Представляю, как Костя расстроится…» Просил извиниться за него, что не дождался, но и расстраивать не хотел…
— Вот чудак, — с нежностью в голосе произнес Богомолов, опять вздохнул и спросил: — Займешься похоронами?
— Конечно.
— Только не экономь, пожалуйста: я выделю из фондов Управления.
— Кладбище какое?
— Разве ты не знаешь?
— О чем?
— Филя из очень древнего дворянского рода. По мужской линии все были военными, а прадед при Бородинском сражении прямо из рук российского императора получил высочайшую награду… Да, все они достойно служили Отечеству! — с гордостью за друга произнес Богомолов.
— Его прадед, дед и отец похоронены на Ваганьковском: у них даже фамильный склеп стоит, там же и его место есть. Он еще три года назад все оформил. Очень уж ему не хотелось лишние хлопоты доставлять своим близким. Высоцкий-то поет?
— Да, «баньку» он попросил. Напоследок такое учудил! — Савелий усмехнулся и рассказал о последнем розыгрыше генерала Говорова.
Они разговаривали с ним так, словно он был жив, просто находился не рядом с ними, а гдето в другом месте. Такое ощущение бывает всегда, когда не можешь примириться с тем, что близкий тебе человек ушел навсегда и ты уже никогда не увидишь, как он улыбается, не услышишь его голос. Никогда. НИКОГДА! Какое безысходное слово!
— Странно, — сказал Богомолов. — Разумом понимаешь, что человека уже нет в живых, а сердце никак не хочет с этим смириться, и все кажется, что сейчас откроется дверь, войдет Филя и спросит: «Ну что, здорово я вас разыграл?»
Богомолов будто «подслушал» мысли Савелия.
— Ладно. Михаил Никифорович все сделает, как нужно: пару-тройку дней генерал дома полежит, потом тело перевезут в Управление, для прощания.
— Генерал просил обойтись без этого, — твердо проговорил Савелий.
— Как так? — Богомолов растерялся. — Не положено!
— Константин Иванович, нужно сделать ТАК, как ОН просил! — настойчиво сказал Савелий.
— Да, но Говоров же военачальник, — возразил Богомолов.
— Единственное, что Батя разрешил, так это воинский салют на кладбище, — добавил Савелий, поразившись, что Батя оказался провидцем.