На следующий день после похорон Савелий и Воронов, встретившись в условленном месте, поехали на конспиративную квартиру, где их должен был ждать Богомолов.
Однако накануне, как и договорились, после похорон они поехали к Воронову и действительно пробыли там около часа. Лана сделала кутью.
Через час Олег и Савелий извинились перед хозяевами и удалились. Олег отправился на деловую встречу, а Савелий, долго не раздумывая, вернулся на базу. Во время похерен, креме дежурных, Никифора и Дениса, на базе никого не было. Остальные вернулись с кладбища подавленные. Вероятно, некоторые из ребят впервые задумались о бренности жизни на земле и о том, что главное — оставить после себя что-то такое, отчего родные и друзья будут вспоминать о тебе с добротой и благодарностью.
Вернувшись, Савелий уединился с Гадаевым.
— Хочешь сказать, что мне пора отправляться на родную землю? — задумчиво спросил Михаил.
— Угадал. — Савелий помолчал немного, затем вытащил из кармана листок — ксерокопию допроса чеченского боевика, протянул Михаилу.
— Что это?
— Почитай!
Михаил прочитал всего несколько слов, и глаза его начали наливаться злостью. Он сжал кулаки и грохнул по столу. Потом закончил читать, некоторое время сидел молча, пытаясь успокоиться.
— Где эта мразь?
— На пересылке.
— Окрестили уже?
— Да, восемь лет строгого режима.
— Восемь? Всего восемь лет?!
— Мы с тобой не знаем всех материалов дела, — мягко произнес Савелий и добавил: — У меня такое впечатление, что для тебя это не новость.
— Да, не новость, я был уверен, что его убили. Только фактов не было. Ну, гады, мамой клянусь, каждый из них ответит головой за смерть Ясы Гадаева!
Савелий подумал, что убийцам придется тяжко: этот парень слов на ветер не бросал. Но как бы эти чувства не помешали их операции!
— Ты не беспокойся за меня: сначала — общественное, а потом личное. Покончим с делом, и я примусь за своих кровных врагов.
— Может быть, вместе? — неожиданно предложил Савелий.
— Спасибо, конечно, но не обижайся: это мое личное дело. Я сам должен разобраться с ними. Сам! — Михаил сложил лист с текстом допроса и хотел сунуть в карман, но Савелий остановил его:
— Извини, Миша, но это не слишком разумная идея. Попади случайно этот листок не в те руки и… — Он покачал головой. — Уверен, эти фамилии ты и так не забудешь.
— Ты прав, — после некоторых колебаний согласился Гадаев, еще раз пробежал глазами листок и вернул его Савелию. — Не забуду! — как клятву произнес он.