И заходил по комнате, набычив голову.
Так и вышло, что мы стали видеться все реже и реже, пока не перестали совсем.
А в другой раз мы, уже с моим приятелем урологом, ехали с работы в больничном автобусе. Заглядевшись на Выборгскую набережную, мой товарищ с неожиданной веселостью толкнул меня: "А вот представляешь? Идет мамаша с коляской, вся из себя. А ты - навстречу. И вдруг, ни с того, ни сего, поравнявшись, откидываешь башку и бьешь ее лбом в лицо. И разводишь руками: прошу прощенья. Как?"
Эту дружбу постигла та же судьба. Наверное, отреагировать следовало сразу, но я-то, нервный патолог, все думал, что мало ли, сдвиг там какой секундный, или еще что, или просто проявлял мягкотелость, не сразу открещивался.
Впрочем, веселости ради можно вспомнить и другой случай, тоже с урологом произошедший. Люди свободных сексуальных взглядов, мы обсуждали рекламные объявления в поганых газетах. Там поминалось мало что всякое лизание, да шебуршение, но еще и "золотой дождь", и даже "каменный", если не путаю. "Знаешь, - сказал я ему, - ты как знаешь, а эти дела не по мне. Совершенное паскудство". "Да, да, - с чувством закивал уролог. Посидел немного и задумчиво произнес: - Хотя..."
В общем, все это похоже на одно открытие, которое я сделал, будучи в гостях у незнакомых людей. Как я туда попал, толком не помню, давно это было. Многокомнатная квартира, мы что-то попивали на кухне, а потом я отправился шляться по комнатам. И в одной из них увидел ребенка-дебила, которого тщательно скрывали. Он сидел среди кубиков и смотрел на бессмысленным взглядом. Я попятился, притворил дверь и сделал вид, что никого не заметил.
Я рассказывал о многих докторах, но об одном почему-то забыл. Между тем, это мой одноклассник. Я знаю, что кое-кто из одноклассников читает все, что я тут пишу, но он не читает. И те, кто могут ему рассказать, тоже не читают. Так что ничего страшного.
Еще в восьмом классе он отличился тем, что написал: "подворудул ветер". Когда же от него потребовали объяснений, оправдывался, говоря, что не знал такого слова, "подворудул", вот и написал его неправильно.
Примерно в те же годы он похвалялся половой связью со своим догом дамского полу: очень, признавался, неплохо, только мешает разница температур.
А узнав об отце Сергии, мрачно заметил, что если из-за каждой бабы рубить себе пальцы, то не хватит ни рук, ни ног. Вообще, литературу не жаловал. Будучи в плохом настроении, сказал, услышав из Батюшкова ("есть наслаждение и в дикости лесов"): "Должно быть, поэзия на хуй нашла".