А вы, прошу прощенья, кто такие?
А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
Мы в очереди первыми стояли,
А те, кто сзади, нас уже едят.
Сколько слухов наши уши поражает.
Сколько сплетен разъедает, словно моль.
Ходят сухи, будто все подорожает, абсолютно,
А особенно — поваренная соль.
Словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
— Слушай, слышал? Под землею город строят,
Говорят, на случай ядерной войны…
— Вы слыхали? Скоро бани все закроют
Повсеместно. Навсегда.
И эти сведенья верны.
И словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
— А вы знаете? Мамыкина снимают.
За разврат его, за пьянство, за дебош,
И, кстати, вашего соседа забирают,
Негодяя, потому, что он на Берию похож.
И словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
— Ой, что деется! Вчерась траншею рыли,
Так откопали две коньячные струи. —
Говорят, шпионы воду отравили.
Самогоном.
Ну, а хлеб, теперь из рыбьей чешуи.
И словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
— Это что еще. Теперь все отменяют,
Отменили даже воинский парад.
Говорят, что скоро все позапрещают
В бога душу.
Скоро все к чертям собачьим запретят.
И словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
Закаленные во многих заварухах,
Слухи ширятся, не ведая преград.
Ходят сплетни, что не будет больше слухов.
Абсолютно.
Ходят слухи, будто сплетни запретят.
И словно мухи, тут и там,
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
И поют друг другу — шепотом ли, вкрик ли
Слух дурной всегда звучит в устах кликуш.
А к хорошим слухам люди не привыкли,
Говорят, что это выдумки и чушь.
И словно мухи, тут и там
Ходят слухи по домам,
А беззубые старухи
Их разносят по умам,
Их разносят по умам.
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу,
Наверно, я погиб: робею, а потом,
Куда мне до нее? Она была в Париже,
И я вчера узнал, не только в нем одном.
Блатные песни пел я ей про Север дальний.
Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на «ты».
Но я напрасно пел о полосе нейтральной
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще, я думал, это ближе:
Про юг и про того, кто раньше с нею был.
Но что ей до меня — она была в Париже, Е
й сам Марсель Марсо чего-то говорил.
Я бросил свой завод, хоть вобщем, был не вправе,
Засел за словари на совесть и на страх,
Но что ей до меня? Она уже в Варшаве,