На краю края земли, где небо ясное,
Как бы вроде даже сходит за кордон
На горе стояло здание ужасное,
Издали напоминавшее ООН.
Все сверкает, как зарница,
Красота, но только вот
В этом здании царица
В заточении живет.
И Кащей Бессмертный грубое животное
Это здание поставил охранять.
Но по-своему несчастное и кроткое
Может, было то животное, как знать?
От большой тоски по маме
Вечно чудище в слезах.
Ведь оно с семью главами,
О пятнадцати глазах.
Сам Кащей, он мог бы раньше врукопашную,
От любви к царице высох и увял.
И стал по-своему несчастным старикашкою,
Ну, а зверь его к царице не пускал.
— Ты пусти меня, чего там.
Я ж от страсти трепещу!
— Хоть снимай меня с работы,
Ни за что не пропущу!
Добрый молодец Иван решил попасть туда:
Мол, видали мы Кащеев, так-растак!
Он все время где чего, так сразу — шасть туда:
Он по-своему несчастный был дурак.
То ли выпь захохотала,
То ли филин заикал:
На душе тоскливо стало
У Ивана-дурака.
И началися его подвиги напрасные,
С баб-ягами никчемушная борьба.
Тоже ведь, она по-своему несчастная
Эта самая лесная голытьба.
Сколько ведьмочек пошибнул.
Двух — молоденьких в соку.
Как увидел утром — всхлипнул:
Жалко стало дураку.
Но, однако же, приблизился. Дремотное
Состоянье свое превозмог Иван:
В уголку лежало бедное животное,
Все главы свои склонившее в фонтан.
Тут Иван к нему сигает,
Рубит головы спеша
И к Кащею подступает
Кладенцом своим маша.