Несколько минут старик молчал, прикрыв глаза, и Савелию показалось, что он заснул. Говорков на цыпочках направился к двери.
— Не уходите, пожалуйста! — с тоской проговорил старик так тихо, что Савелий скорее догадался, чем разобрал слова. — Присядьте, если не торопитесь.
— Чего-чего, а времени у меня хоть отбавляй! — бодро воскликнул Савелий и опустился на стул у кровати.
— Почему вы спросили о моих родных?
— Мне показалось, что… — медленно начал Савелий, не зная, что и сказать, но его выручил сам старик:
— Вам правильно показалось: у меня действительно никого нет. — В его голосе слышалось столько страдания и грусти, что Савелий, забыв об осторожности, тихо вымолвил: — А я тоже сирота!
Трудно сказать, почему он так поступил, с ним никогда ничего подобного не случалось. Может, сказались его мысли о прошлом, может, он чисто интуитивно доверился этому усталому пожилому мужчине.
— Сирота? Вы хотите сказать, с раннего детства? — Старик, похоже, заволновался.
— С двух лет.
— И никого из родных?
— Никого! — Савелий горестно вздохнул.
— Как же вы выжили?
— Так и выжил… Можно задать вам еще один нескромный вопрос?
— Знаете, молодой человек, я столько повидал на своем веку, что для меня уже не существует нескромных вопросов, только нескромные люди. Спрашивайте, но с одним условием: не обижайтесь, если не отвечу.
— Собственно говоря, он не такой уж нескромный… Вот высказали, что столько прожили, но зачем же тогда решились на операцию, которая…
Мужчина грустно закончил сам: — Которая нужна скорее молодым, вернее, молодящимся людям, нежели такому старому пню, как я? Что ж, вы весьма наблюдательны. Для подобной операции я действительно слишком стар… — Он замолчал.
Савелию не хотелось его торопить, он даже пожалел, что задал свой вопрос, по всей видимости задев человека за живое.
— Извините, если я оказался бестактным. Я не хотел. — Савелий смущенно встал, собираясь уйти, но старик вдруг снова остановил его:
— Подождите, молодой человек…
— Меня Сергеем зовут! — выпалил вдруг Савелий первое пришедшее на ум имя.
— Сергей? — воскликнул тот. — Надо же! Так звали моего сына!
— Звали?
— Да, он по… умер. — Видимо, старик хотел сказать «погиб», но передумал. Он еще немного помолчал, что-то вспоминая, потом грустно произнес: — Вы почему-то располагаете к себе, вызываете доверие…
— А может быть, у вас сейчас «дорожный синдром»? — улыбнулся Савелий.
— «Дорожный синдром»? — переспросил тот.
— Бывает, встретятся двое в поезде и волейневолей проводят время вместе. Знакомство, разговоры, постепенно переходящие в доверительные… Оба знают, что никогда больше не увидятся, и потому рассказывают о себе то, о чем никогда и никому бы не рассказали.