— Ты шутишь, друг мой? — удивился ведун. — Вы знаете, как сделать навес, еще четыре котла есть в запасе. Чего вам еще нужно?
— Прости, не все столь выносливы, как ты. Нукерам нужен отдых.
— Пусть отдохнут, — разрешил Олег. — Один день ничего не изменит.
На рассвете часть монголов отправилась по опустошенным окрестностям искать толстые деревья для изготовления навеса и смогла доставить семь огромных тутовников только к вечеру. К Олегу на этот раз никто оправдываться не пришел — боялись. Но зато следующим вечером его позвали закладывать котел в уже готовую глубокую нишу, выдолбленную со стороны базарной площади, всего в десятке шагов от окованных толстыми медными полосами ворот.
В этот раз монголы взрыва ждали и ринулись вперед, едва начали рассеиваться пороховой дым и глиняная пыль. Олег же снова вернулся к лагерю — и обнаружил, что к нему уже приполз невероятно длинный воинский обоз, возничие разгружают ковры, дрова, съестные припасы.
— Тенгизхан! Ура Тенгизхану! — закричали увидевшие правителя монголы. На их голоса спорым шагом подошел Судибей, коротко поклонился:
— Я спешил как мог.
— Ты молодец, — похвалил его Олег, а через минуту был вынужден вырываться из счастливых объятий Любовода: — Ты-то здесь откуда, друже?
— Дык война же, ведун! Кто же с караваном торговым через войну пойдет? Разграбят! Я лучше за тобой, друже, следом. И безопасно, и добычу у твоих нукеров смогу покупать. К чему им тяжесть таскать? Серебро, оно удобнее.
Шум в городе снова мало-помалу затихал: ночная темень накинула на врагов платок миролюбия. И все же каким-то непостижимым образом война шла, ибо утром двое довольных нукеров из рода ворона приволокли под руки связанного пленника: статного и плечистого, с гладко бритой и теперь изрядно ободранной головой, с черными короткими усами, орлиным, с горбинкой, носом, волевым подбородком. Не зная случившегося, его можно было принять за честного и достойного воина. Однако же в реальности в этом теле пряталась гнусная, подлая душонка.
— Ну здравствуй, хан Гайра. — Не вставая с кошмы, Олег несколько минут внимательно разглядывал это существо, пытаясь заметить черты, выдающие гаденькую натуру, но так и не нашел. Боги поглумились над людьми, одарив негодяя яркой, пригожей наружностью. — Здравствуй, хан. Я говорю это искренне, поскольку жить ты будешь долго, очень долго. Ты ведь знаешь, что великий император Цзинь — мой друг и союзник? Так вот, я попросил его прислать для тебя лучшего палача империи. В караване, который ты истребил, шла девушка. Я хочу вернуть ее живой и здоровой. Тебя будут пытать до тех пор, пока ты не скажешь, как это можно сделать. Но умереть тебе не дадут. Ты ничего не хочешь мне сказать?