— Чтобы наказания опасались. — Олег демонстративно отпил немного горячего пряного напитка. — Коли страха не будет, так и клятвы пустыми окажутся. Ляпнул и забыл. Теперь же все станут считать, что зелье за обман покарает.
— Жулик ты!
— Я чародей, Роксалана. Истинные чудеса всегда незаметны и непостижимы, как зачатие ребенка. Люди же любят восхищаться шумом и гамом, потеть от ужаса. Если маг хочет, чтобы его уважали, приходится давать смертным то, чего они хотят. Немножко меда, немного дыма, немного корицы — и целые народы сами себя запирают в тюрьмы собственного бессмысленного ужаса.
— Разве это хорошо?
— Разве мы говорим о добре или зле? — наколол на нож кусок солонины ведун. — Мы говорим о том, что все вы хотите дойти до Китая. А для этого нам нужны проводники. И нужно, чтобы никто из кочевников не попытался хаять степняков за то, что они другие, и чтобы сами степняки почувствовали себя своими для нашего народа, а не чужаками. Побратимы нынче — это почти что близкие родственники. Если все принесут клятву, никакой вражды не возникнет. Может, кто чего-то там в душе и подумает, но вслух никогда не скажет. Действия зелья испугается.
— Насаждаешь основы толерантности?
— А то, — не стал отпираться Середин. — Толерантность — это такое странное чувство, которое всегда и везде воспитывается исключительно насилием и запугиванием. Как, впрочем, и другие виды гуманизма. Но согласись, это делается исключительно ради общего блага. Правда?
— Тебе только адвокатом работать. Врешь и не краснеешь.
Середин на такое заявление вполне мог бы и обидеться — но тут на дороге показались еще с десяток всадников, и ему пришлось заняться обрядом. Причем безостановочно — воины из ближних городов, пастухи, редкие местные мужчины подходили непрерывно. Хорошо хоть, Роксалана не стала капризничать и помогла поддерживать огонь под котлами со сбитнем, доливала воду, бросала медовые шарики, а потом стала еще и подносить нукерам корцы с «зельем».
Большинство мужей, приведенных волком к алтарю, соглашались признать побратимство, некоторые все же уходили. Но такое случалось только среди каимцев. Вокруг алтаря медленно разрастался воинский лагерь — часть нукеров, принеся клятву, оставались на поле неподалеку, разводили костры. Пару раз они даже подходили с баранами и просили принести от их имени Волку жертву.
К вечеру именно сюда, к новому святилищу, добрался и обоз. Над зеленой травой одна за другой вырастали юрты. К тому часу, как невольницы с несколькими помощниками собрали походный дом Приносящего добычу, поток волчьих избранников иссяк, и Олег даже смог лечь за целых «две палки» до заката, чтобы хорошенько выспаться.