— Как там дела с войском нашим? — перебил друга Олег. — Скот собрали? Хан из поездки к родичам вернулся?
— Да поди собрали скотину, — предположил купец. — Чай, второй день на исходе. Отсель ведь не углядишь, друже.
— Ты мне две лошади оседлал?
— Тебе и этой… Откель я помыслить мог, что убежит ведьма?
— Хорошо, что две, — кивнул ведун и похромал к внешней стене. Пострадавшая куда серьезнее Урга выглядела заметно бодрее: невидимая под одеждой тугая повязка на нижних ребрах ее только стройнила.
Купец покосился на красотку, одетую в принесенные им же замшевые тапочки, шаровары и замшевый казакин, подбитый горностаем, и на лице его отразилась тяжелая работа мысли. Он забежал с другой стороны, негромко поинтересовался:
— А эта откуда взялась?
— Это Урга, — представил спутницу Олег.
Любовод, бывший старостой Птуха всю зиму, знал немногочисленное население города в лицо, а потому врать, что это кто-то из горожанок, смысла не имело. Рассказывать правду ведун тоже не хотел. Во-первых, потому что долго, во-вторых — совершенно неправдоподобно, а в-третьих — чтобы к шаманке опять не начали относиться как к ведьме. А то ведь одни шарахаются, другие ненавидят — одежду с раненой снять и помыть беспомощную побрезговали. И это притом, что с каждой бедой или болячкой — наверняка к ней же и побегут.
Новгородец чуть приотстал и замолчал. А когда Середин, спустившись вниз и подсадив девушку в седло, тоже поднялся в стремя, вдруг восхищенно издалека прошипел:
— Ты ее сделал! Ты ее сделал, да? Вместо Урсулы, как надоела, эту, с мечом, сделал. Теперь, когда та строптива оказалась, эту… Всего за день! В бане, из дерева и воды!
Олег вздохнул. Объяснить, откуда среди снега и диких гор рядом с ним из ничего могла появиться Роксалана, было еще труднее. Вопросы с путешествием во времени и последующим возвращением в этом мире никак не котировались. В связи с полным непониманием самого времени как пространственной величины. С таким же успехом можно расхваливать программисту из двадцать первого века достоинства катанного сэкмена перед набитным.[5] Все равно он не знает ни первого, ни второго и ни третьего. Проще было промолчать.
Любовод прошел мимо лошади шаманки и, как бы ненароком, коснулся ее ноги. Поднялся в седло, покачнулся — и задел руку. Всадники тронулись в путь. Шагом — при сломанных ребрах рысь была слишком тряским аллюром. Урга могла перенести только шаг или галоп.
Новгородец почти две версты ехал с некоторым отставанием, затем нагнал Олега, пристроился со свободной стороны:
— Экие ладные они у тебя получаются! — восхищенно прицокнул он языком. — Что та, злая, что эта. Вестимо, лучше живых смотрятся. Скажи, ведун, а она детей рожать способна?