И снова маг не задал ни одного вопроса, только молча сжал ее руку. Но не было в этом жесте желанной близости, в нем были только поддержка и сострадание, ибо эта беда была общей для них двоих. И судя по застывшему лицу мага, сын Государя находился сейчас где-то очень далеко от горной каменистой дороги.
Пока светило солнце, ей было легче, но как только тьма окутала горы и они устроились на ночлег, Аймири охватила тоска. Она скорчилась на жесткой земле и крепко зажмурилась, стараясь обмануть близкие слезы. Наверно, это происходит не с ней: она, единственная, любимая и избалованная дочь Советника Государя, лежит на голой земле, одетая в чужую одежду, укрытая чужими одеялами… Если бы отец видел ее сейчас! Аймири научилась терпеть лишения: в последнее время она повидала немало горя и страданий, которые выпали на долю Гранала. Она была умна и смела, она никогда не пряталась от проблем и умела смотреть правде в глаза, как ни пытался отец, жалея, скрывать от нее истинное положение дел. Она думала, что этим же вечером они с Ригэном вернутся в Шаагез. Она представляла себе, как их встретят… и все будет так… так, как это должно было быть! А вместо этого они почему-то весь день едва передвигаются по земле.
Она надеялась, что после появления младшего сына Государь станет прежним, а отец не будет делать вид, что все хорошо, потому что все будет действительно хорошо. Посвященные так ждали его возвращения, что ей стало казаться, что, как только Ригэн вернется, все уладится само собой. Она расскажет ему, как трудно стало в Шаагезе, что его не было слишком долго, что он нужен им всем и, самое главное, он нужен ей, Аймири.
Протяжный крик ночной птицы заставил ее вздрогнуть.
Он был рядом, так близко, что она могла дотронуться до него рукой. Она куталась в его плащ, слышала его голос, но ничего не могла сделать – Ригэн никогда не был так далек от нее, как сейчас! В смятении Аймири думала о том, что, оказывается, она совсем забыла, как он выглядит. Нет, она никогда не забывала, просто он изменился. Она не видела его слишком долго… Пять или шесть лет? Она вдруг поняла, что не помнит, и ужаснулась этому. Еще вчера она могла сказать это совершенно точно, а сейчас… Что случилось с ней, почему она так слаба и беспомощна?
Ворочаясь на неудобном ложе, Аймири снова и снова вспоминала их разговор.
Он сказал, что рад ей. Его голос не лгал, он действительно был рад видеть ее, но… кого в ней? Веселую приятельницу по детским играм, которую приводили в восторг его фокусы? Которую он позже защищал от Диких? Просто часть его прежней жизни? Но он не видел в ней той, которой она хотела бы стать для него…