Да, они согласны выплатить ранее назначенную Рыбьей Кровью виру, но при условии включения в нее всего того, что уже и так досталось короякцам: захваченный обоз с добром и пленницами, шкатулку с дирхемами за убитых и раненых, трофейные доспехи и оружие.
– Такое включение возможно, – невозмутимо отвечал им Дарник, – но первоначальная вира была назначена до главной битвы, и сейчас надо ее пересмотреть. Вместо пяти тысяч дирхемов Арс должен выплатить восемь тысяч дирхемов серебром и товарами.
– Но это невозможно! – воскликнул Голован. – Даже если бы мы захотели, нам такую виру не выплатить.
Дважды Голован и Хван уходили в крепость и дважды возвращались, но Дарник стоял на своем. На третий раз все же смягчился и согласился оставить в крепости тех женщин, которые сами захотят остаться, и на шесть тысяч дирхемов при условии, что четыре из них будут выплачены серебром. Однако и четырех тысяч монет якобы не было в крепости. Последовала третья уступка: серебряными предметами полуторного веса.
– Почему полуторного? – с трудом сдерживая ярость, спросил Хван. – Везде обмен дирхемов идет на вес с четвертью.
– В таком случае посылайте менять как вам лучше, мы подождем, – разрешил Дарник.
Быстрян при этом тревожно взглянул на воеводу и на оживившихся арсов.
– …И продолжим свою осаду, – спокойно заключил Маланкин сын.
В стане короякцев затянувшиеся переговоры вызывали сильное беспокойство. Чем больше была готовность к приступу, тем меньше находилось желающих его начинать: одно дело – защищаться в стане под более-менее надежным прикрытием, другое – лезть вверх по круче под стрелами, камнями и сулицами.
На совете вожаков Дарник дважды повторял, что хочет продолжить боевые действия, мол, весь Корояк будет над ними смеяться, если мы вернемся домой несолоно хлебавши. Его слова принимали за чистую монету, и все вожаки и полусотские наперебой уговаривали его согласиться с условиями арсов. Молчал только Быстрян, догадываясь, к какому решению хочет склонить Куньшу и его ходоков Дарник.
И оно в конце концов прозвучало.
– Не нужны нам их мечи и кольчуги. Пусть отдают женщин и малую виру – нам ее хватит, – заявил один из ходоков. Его поддержали остальные. Этого Дарник и добивался, чтобы все оружие досталось ему.
В четвертый раз из крепости вышел один Голован – сообщить, что вира Дарника принята.
Из восьмидесяти спустившихся к стану женщин почти треть высказала желание остаться у арсов, из них даже несколько короянок. Так же из ста предоставленных лошадей многих старых и больных пришлось отбраковать.