В распоряжении Дарника оставались всего восемьдесят бойцов, тем не менее отменять выступление он не стал. Быстро пройдя две версты, дарникцы заняли боевую позицию у входа в Воеводину. Шесть колесничих камнеметов хищно нацелились на узкий проход в завале деревьев, позади колесниц возвышались в виде полевых башен два сундука с камнеметами на крышах. Рядом стояли пешцы с двухсаженными пиками и луками, а за их спинами, во второй линии, – два десятка спешенных конников. Такая расстановка ратников опробовалась много раз, и каждый знал, что ему следует делать. Высланные вперед конные дозоры сообщили, что княжеское войско движется пешим строем, но сколько гридей, точно определить невозможно.
Быстрян удивился:
– Почему пешим строем?
– Стараются не утомить перед налетом лошадей, – объяснил ему Дарник.
Прискакавшая с Толокской дороги ватага Лисича сильно всех приободрила – меньше стало дрожи и напряжения.
И вот из лесной расщелины показалась большая масса воинов: копье на одном плече, щит на другом, без всякой разведки и осторожности. Увидев перед собой преграду в виде сомкнутых шести колесниц и возвышающихся за ними сундуков, передние ряды короякцев остановились, но задние продолжали идти, и походная колонна по инерции продвинулась еще на десяток шагов. До залпа орехами было далековато, поэтому Меченый скомандовал зарядить камнеметы железными яблоками. Эта небольшая заминка всех и выручила. Из середины колонны вперед кое-как выбрался на коне не кто иной, как купеческий десятский Лопата, и, размахивая сулицей как знаменем, потрусил к колесницам.
– Это я, Лопата! Новое войско для вас ведем! Не стреляйте, свои мы! – голосил он.
Рыбья Кровь прямо вспыхнул от досады – так обмишулиться!
Его давние слова о торговом наземном пути на восток, предназначенные князю, стали еще осенью широко известны в Корояке. И не только помешали княжеской дружине выступить зимой против Липова, но по весне снова взбаламутили купцов и вольных бойников. Стихийно собралось большое ратное ополчение, к нему присоединились купцы с груженными товаром повозками, а также отряд гридей Стержака, позорно изгнанных осенью без оружия из Липова. Насмешки других княжеских гридей не давали им всю зиму покоя, и теперь они именно у Дарника хотели восстановить свое доброе имя.
Купец Заграй, гончар Куньша и десятский княжеских гридей так и не смогли поделить между собой командирскую власть. Вот и двигались всю дорогу бесформенной толпой, даже на дневку и ночевку располагались, когда поднимался особенно сильный ор с требованием остановки.