С воеводского сундука Маланкин сын с ужасом смотрел на это. Ему легко представилось, как его войско, зажатое со всех сторон хитрым противником, подвергается уничтожению. Спустившись вниз, Дарник вскочил в седло, выехал с арсами из стана и остановился, не зная, что делать.
Борть, загнав часть булгар в посад, не стал туда врываться, повернул назад, к стану.
– Надо выручать! – крикнул он, прискакав к Дарнику.
– Давай, – согласился тот.
Третья полусотня бегом потрусила ко все еще открытым воротам крепости.
– Может, и мы? – спросил, подойдя, Лисич. Он, как полусотский стана, мог повести в бой еще тридцать возниц.
– Стань у ворот и прикроешь отступление наших, – распорядился воевода.
Возницы Лисича, похватав сулицы и топоры, побежали к крепости. Дарник не уточнил, с какой стороны ворот им стать, и был немало изумлен, когда отряд Лисича следом за бортнями тоже скрылся в воротах крепости.
Возле стана оставались только колесничие Меченого и ватага арсов. Незнакомое чувство беспомощности охватило воеводу – теперь уже ничто не зависело от него. Скакать самому в крепость или стоять здесь, чтобы потом отсечь преследователей от отступающих липовцев?
– А мы чего ждем? – почти с обидой проговорил десятский телохранителей. Наиболее нетерпеливые из них уже садились в седла.
– Стоять! – рявкнул Рыбья Кровь, и арсы нехотя спешились.
– Я думаю, у них в запасе уже никого не осталось, – произнес Меченый.
– А те, которые туда ушли? – Дарник указал в сторону посада.
– У них духа не хватит. Это только у тебя такие вылазки получаются.
Не столько похвала, сколько уверенное спокойствие Меченого благотворно подействовало на воеводу.
Неожиданно из ворот крепости показалась группа булгар человек в тридцать.
– Ну вот, – сердито произнес Дарник.
– Это же пленные, – засмеялся Меченый.
Действительно, булгары были без оружия, а сзади их сопровождали семеро конных жураньцев с пиками в руках. Подогнав пленных к стану, где их приняли камнеметчики с веревками в руках, жураньцы подскакали к Дарнику.
– Там такое, такое, – радостно проговорил забрызганный кровью старшой. – Мы снова туда.
– Что такое, что? – спросил, улыбаясь, Меченый.
– Все наше. – Старшой вопросительно посмотрел на Дарника и, получив одобрительный кивок, помчался с товарищами обратно в крепость.
– Какой только ценой, – мрачно заметил воевода.
– Мне лишь бы Борть был живой, – легкомысленно отозвался Меченый.
– А сколько может быть? Сорок – пятьдесят убитых?
– А если сто – сто пятьдесят? – сердито оскалился Дарник.
– Не, не может быть.
На самом деле потерь оказалось еще меньше, чем думал Меченый. За свою победу дарникцы заплатили тридцатью убитыми и таким же числом раненых.