Из всего ополчения, пожалуй, только Дарник не чувствовал ни малейшего смущения. Раз его пригласили исполнять здесь чужую волю, он ее исполнит. И охотно готов поучиться у более опытных вожаков. Его безлошадность сыграла полезную роль – никто никуда его не звал и ничего ему не указывал, и можно беспрепятственно все замечать и мотать на ус. Как разбивают большой военный стан, как выставляют сторожевые посты, как раскладывают личное оружие и военные припасы, как кто кому подчиняется, а если не подчиняется, то почему? Любопытно было и поведение противника. Ивцы занимались своими повседневными делами, словно не замечая нависшую над ними угрозу. Их долбленки как ни в чем не бывало скользили по всему озеру, стараясь лишь не приближаться к короякцам на лучный выстрел. Вечером стало еще смешней, когда увидели, как с противоположного берега озера пастухи загоняют в воду стадо коров, и те вплавь добираются до острова.
Воевода хотел направить на другой берег часть людей, чтобы те наутро воспрепятствовали таким вольготным плаваниям. Вожаки возразили: ратников и так недостаточно, чтобы делиться еще надвое, а ну как ивцы сами нападут на один из отрядов, второй ни за что не успеет к нему на помощь. Решили пока со вторым отрядом повременить и всеми силами заниматься строительством плотов.
Утром все опять были свидетелями плывущих на пастбище коров. Срочно собрали полсотни конников и отправили их вдоль берега на противоположную сторону. Но дальние края озера оказались сильно заболочены, и, пока конники искали нужный объезд, ивцы преспокойно угнали свое стадо в глубь леса, заодно высадив в помощь пастухам на долбленках две дюжины лучников, которые тут же растворились в лесной чаще.
К обеду конники вернулись с десятью ранеными и тремя убитыми. Затея с наказанием Ивицы принимала нежелательный оборот. Тут кто-то из вожаков вспомнил о поджигателе городищ Дарнике. Стержак призвал его на совет вожаков и после разговоров с другими десятскими обронил как что-то маловажное:
– Говорят, ты с помощью особого камнемета сжег такое же городище?
Спроси он об этом еще накануне вечером, Дарник с готовностью предложил бы свои услуги. Но теперь настроение у молодого бойника было совсем не то.
– У меня не было никакого особого камнемета, только зажигательные стрелы, – глядя в глаза воеводе, ответил он.
Стержак нахмурил брови, но настаивать на своем не стал.
Весь следующий день шло усиленное строительство плотов и изготовление из веток больших щитов-укрытий от стрел.
Утром третьего дня двадцать плотов с полутора сотнями короякцев попытались приблизиться к городищу. Возле острова их окружили быстрые долбленки ивицких лучников и открыли такую стрельбу, что ни о какой высадке думать не приходилось. С большим уроном флотилия плотов повернула назад, к берегу. Ватага Дарника в их заплыве не участвовала, охраняла обоз – у пренебрежительного отношения тоже оказались свои преимущества.