Между тем события у Ивицкого озера продолжали развиваться сами по себе, уже без чьего-либо управления. Первое изумление от пережитого страха прошло, и многие короякцы пребывали в полной растерянности: как быть дальше? От острова к берегу направилась долбленка с переговорщиками. Встречали их не насмешками, какими обычно приветствуют побежденную сторону, а угрюмым молчанием. Да и как было не помалкивать – из всех убитых ивцев железные доспехи имелись у пяти-шести человек, остальные были обыкновенными селянами, более привыкшими управляться с сохой и косой, чем с оружием. Так что насмешки подошли бы больше осажденной стороне, сумевшей почти победить втрое превосходящее число профессиональных воинов. Переговоры касались возможности забрать и похоронить своих убитых.
И скоро два огромных погребальных костра, разделенные водной гладью, возносили души погибших в потусторонние чертоги.
Во время сбора своих погибших и раненых сотоварищей хитрые ивцы сообщили сторожившим им короякцам, что хотят дать хорошую откупную виру на каждого из ратников, поэтому, когда начались переговоры с воеводой и вожаками, тем уже невозможно было отказаться – весь стан хотел мира, дирхемов и возвращения домой. Каждому бойнику ивцы предложили по пять дирхемов, вожакам – по двадцать, Стержаку и его обиженному младшему брату по пятьдесят. Правда, во время выплаты выяснилось, что общего количества монет у ивцев не хватает, поэтому вожакам они могут дать лишь по десять дирхемов, а воеводе с братом – по тридцать. Стержак попробовал воспротивиться такому лукавству, но бойники зашумели, и сделка была совершена.
Дарник только посмеивался – уловка осажденных пришлась ему по вкусу. Его ватага получила семьдесят дирхемов, едва ли не больше всех, а сам он еще десять. Не бог весть какая плата, но ватажники радовались ей, как малые дети медовым пряникам.
При выступлении войска в Корояк Рыбья Кровь, не дожидаясь команды, вывел свою ватагу в голову колонны. На возмущенный ропот вожаков и недовольство Стержака рассудительно заметил:
– У моих бойников самый лучший вид. Или вы хотите выставить вперед самых побитых и потрепанных?
В самом деле, пятнадцать вышитых рубах-кафтанов и пятнадцать лепестковых копий, не говоря уже об одинаковых «рыбных» щитах придавали его ватаге строгий и опрятный вид на фоне других ратников с разнообразным, порой чересчур кичливым вооружением. Рядом с телегой и щитниками на четырех трофейных лошадях гарцевали сам Дарник со своими старшими.
Так они и въехали в Корояк, где горожане уже были наслышаны о происшедшем. Особых восторгов никто из встречающих горожан не выражал, но боевой вид ватаги Дарника всем бросался в глаза.