— Мой друг Джерри Бэтсон, — объявил сэр Джек, обращаясь скорее к Марте, чем ко всем остальным. — Прошу прощения, — добавил он тут же, сокрушенно качая головой, — отныне СЭР Джерри.
Джерри Бэтсон. Фирма «Кабо, Альбертаччи и Бэтсон». Гриб отреагировал на слово «сэр» легкой улыбкой. Он почти растворялся в воздухе, незаметный-незаметный, кроткий… Дзэнский отшельник. Камушек в вечно струящемся потоке, немой колокольчик на ветру.
— Простите, — произнесла Марта, — я не совсем понимаю, в каком качестве вы здесь присутствуете.
Джерри Бэтсон знал, что самому объяснять свое присутствие ему не придется. Раздался раздраженный перезвон орденов — то вскочил сэр Джек. Да, внешность опереточная — но тон он взял вагнеровский, вернув кое-кого из присутствующих назад в дни «Питмен-Хауза-1».
— Качество Джерри, мисс Кокрейн, качество Джерри состоит в том, что он задумал, помогал задумать, оказал важнейшее содействие при подготовке замысла всего, черт подери, Проекта. В каком-то смысле. Пол подтвердит.
Марта посмотрела на Пола. К ее удивлению, он непоколебимо выдержал ее взгляд.
— Это было еще до тебя. Сэр Джерри сыграл ключевую роль в предварительной работе над Проектом. Она задокументирована.
— Мы все ему, несомненно, благодарны. Но вопрос остается вопросом: в каком качестве он здесь?
Бессловесно, выставив в умиротворяющем жесте ладони, Джерри Бэтсон воспарил над стулом — вроде бы безо всякой помощи мускулов. И, еле заметно кивнув Марте, покинул комнату.
— Хамство на хамстве, — прокомментировал сэр Джек.
В тот же вечер Губернатор, одетый в простую домашнюю форму — подпоясанный кожаным «сэмбрауновским» ремнем китель и короткие гетры, — уселся напротив сэра Джерри, крутя в руке бокал. Свободной рукой он вяло обвел свою скромную гостиную. Из ее пяти окон были видны утесы и море, но баварские камины украла Она, а Бранкузи униженно горбился за баром.
— Все равно что поселить адмирала флота в гардемаринский кубрик, — проворчал он. — Унижение на унижении.
— А «арманьяк» по-прежнему хорош.
— Предусмотрено контрактом. — В голосе сэра Джека сквозила неуверенность: он колебался между гордостью (сумел ведь пропихнуть свое условие) и печалью (до чего довели!). — Теперь у меня вся жизнь по этому гребаному, контракту. Вот куда мир катится, Джерри. Боюсь, дни старых пиратов давно миновали. Мы — динозавры. «Чтобы это сделать, надо это сделать» — таков был мой вечный девиз. А нынче знаете как? И пальцем не шевельни, если у тебя нет колдунов, маркетологов и рабочих групп, которые связывают по рукам и ногам. Где дерзость, где нюх, где, черт подери, обыкновенное мужское мужество? «Навек прощайте, рыцари наживы…» — сказано печально, но верно.