Грация услышала, как пуля прожужжала над головой и вонзилась в противоположную стену. Она шарила вслепую вокруг себя и, когда нащупала шершавую пластмассовую рукоятку пистолета Витторио, жадно вцепилась в нее. Согнула руку, выстрелила не глядя, рискуя пораниться, потому что она все еще стояла на низком старте, как спортсменка, собирающаяся бежать стометровку, но не попала и в Витторио – он всего лишь отклонился, закрываясь рукой от щепок, одна из которых вонзилась ему в щеку. Это дало Грации время: она вскочила на ноги, побежала к двери дома, которая оставалась открытой; Витторио выстрелил снова, все еще ослепленный щепками, и промазал.
Грация вылетела из дома, стукнулась о железный бок фургона свободной рукой, обежала его кругом и вжалась в холодный металл, надеясь, что ее не видно с порога. Только тогда, и только потому, что приходилось щуриться, чтобы капли не затекали в глаза, она заметила, что опять припустил дождь.
Носки промокли насквозь и сковывали движения. Грация их сняла, сгибая ноги в коленях, сначала один, потом другой, и забросила подальше. Босые ступни мерзли в ледяной воде, и Грации пришло в голову, что Питбуль может стрелять ей в ноги из-под фургона, и тогда она запрыгнула на колесо. Там, прижимаясь спиной к металлической стенке, ровно поставив ноги, сжав пистолет, направленный вверх, обеими руками и положив на него щеку, словно на подушку в грозовую ночь, она подумала, что даже не знает, сколько осталось патронов, а перед ней – профессиональный киллер, убивший пятьдесят девять человек. Она подумала, что за этим серым металлическим корпусом стоит Питбуль, который хочет ее убить, а она – одна, и никто ей не поможет; и тогда к глазам подступили слезы. Грация зажмурилась, уголки губ опустились вниз, из горла вырвался долгий, отчаянный стон; она даже закрыла бы лицо руками, но боялась остаться беспомощной и слепой, поэтому, судорожно, по-детски всхлипывая, заставила себя открыть глаза и подавить подступающие рыдания. Шмыгнула носом, втягивая внутрь слезы и дождь, высунула голову на один миг и так быстро ее убрала, что стукнулась затылком о стенку фургона.
Но успела его увидеть.
Он шел не торопясь за шелестящей стеной дождя, пружинистой походкой, чуть склонившись вперед, согнув локти, двумя руками сжимая пистолет. Он скоро будет здесь, и у нее нет иного выбора, как только пуститься наутек и получить пулю в спину, выйти ему навстречу и получить пулю в голову или просто ждать, ничего не предпринимая. В любом случае ее ждет смерть. Грация сжала пистолет, зарычала: а пошло все в задницу, – и, обогнув угол фургона, бросилась вперед.