Что же касается остальных слов Весты, то у меня хватает ума понять, что многое было сказано просто, чтобы как-то утешить меня. Но именно это и заставило меня задуматься. В своей группе я давно уже не одинока. Да и была ли я одинока? Скорее уж Веста. А теперь именно она беспокоится обо мне. Помолчав, Веста снова прошептала:
— Кадри! — Да?
— Почему ты сама сразу не сказала мне, как это тогда получилось с Ааду?
Я и теперь не хотела об этом говорить. Поэтому притворилась, что не понимаю:
— В чем дело?
— Что ты из-за меня поссорилась с мальчишками. Наверно, потому они устроили тебе эту историю.
— Ладно, Веста. Лучше не стоит об этом.
— Я больше не могу. Должна тебе что-то сказать. Знаешь, сначала я считала, что ты такая же, как Тинка. Избалованная и капризная. Я не очень-то выношу таких. И еще я думала, что ты относишься ко мне враждебно и высокомерно. Я знаю, все думают, что мне легко, только... Ну, ты сама понимаешь, как мне может быть легко, когда все тут против меня, хотят от меня избавиться и...
В шепоте Весты были очень понятные мне, но такие непривычные для нее нотки.
— Ах, ну что же ты, право. Зачем воспринимать все так мрачно. Разве сама ты мало говоришь о других? Ну, так же говорят о тебе, что же тут такого? Ну, тот раз, правда... Но, знаешь, как это вышло? Тинка иногда и в самом деле бывает такой капризной, уж если заупрямится, то не знает меры, но сама первая забывает об этом, ты же знаешь...
— Почему же не знаю. Она не может смириться с тем, что приходится подчиняться такой, как я. По ее мнению, я этого не стою. Знаешь, она и с Ааду просто мне назло. Ни в чем другом она не смогла показать мне свое превосходство.
— Ах, не говори сразу столько глупостей. Ведь Тинка неплохая. Вообще у нас в группе нет ни одной плохой девчонки. Я, например, ни за что не хотела бы быть в какой-нибудь другой группе, кроме нашей.
— Я тоже, — ясно и уверенно ответила Веста.
— Правда ведь, — горячо подхватила я, — на будущий год у нас здесь станет еще лучше. Обязательно завоюем пианино. Конечно, это зависит от многих обстоятельств, но до тех пор, пока ты у нас староста, у нас больше всех шансов. Нет, честное слово. Я совсем не шучу!
— Спасибо, Кадри!
— Что ты сказала? — Я не верила своим ушам.
— Спасибо тебе, Кадри! — повторила Веста и добавила: — За все.
Мы старались утешить друг друга. Я и Веста. В этом было что-то очень трогательное. Что-то, о чем ни в коем случае нельзя говорить, потому что это такое особенное чувство, гораздо более глубокое, чем, если бы мы были давними друзьями.