А когда я свежая, чистая, пахнущая мылом, вернулась в комнату, ты сказала «лялль-лялль». Я сразу поняла, что ты осталась мной довольна. Я и сама была довольна собой.
А потом, мой маленький глазастик, ты видела, как я достала из шкафа платье цвета вечернего неба. Ты успела увидеть, как я его примеряла? Ты заметила, что я сморщила нос? В этом платье было что-то чужое. Оно словно бы сохранило тень прежних недобрых мыслей, и они испортили тонкую ткань. Платье больше не казалось таким красивым, и его розовый цвет был словно цвет чужих желаний чужой девушки. Нет, сегодня оно не будет надето! Если вообще когда-нибудь будет надето. Не надо его!
Ну, а теперь ты уже всерьез собралась спать, и я так и не успела ничего спросить у тебя. Я думаю все-таки, что ты не будешь возражать, если я надену свою темную юбку в складку и вышитую белую блузку с кружевным воротничком. Слышала ли ты, сестренка, как я пела тебе свою собственную колыбельную песню, с припевом, подсказанным тетей Эльзой:
«... по-настоящему красивы... по-настоящему красивы...»
И разве у тебя немножко не дрогнули ресницы, когда я вдруг громко рассмеялась? Ты, конечно, поняла, что я ни над кем другим не смеялась. Я просто подумала, что Урмас не обратит внимания, как я одета.
Счастливым всегда позволено посмеяться над собой. Счастливым, которые стоят у зеркала и ждут...
Не может быть, что он не забежит хотя бы на минутку! Я знаю, у них большая семья и в такие вечера вся она собирается за общим столом и никто не хочет огорчить родных своим отсутствием. И меньше всего хороший сын хочет огорчить свою мать. Он там вместе со всеми радостно встречает Новый год.
Да-да, моя маленькая, ты — моя семья. Мы с тобой быстро прогнали одиночество.
Но он — мой друг. Ты ведь еще не знаешь, что значит самый лучший друг! Может быть, мне придется на этот раз довольствоваться только его мыслями, как в прежние месяцы мне приходилось довольствоваться его письмами. А его мысли в этот вечер со мной. Во всяком случае, хоть разок-то он обо мне подумает.
Когда пробило десять, я решила с этим примириться. Я понимаю, что он не может уйти от своих малышей, как и я не могу уйти от своей. Но ведь сердцу не прикажешь. А на сердце было светло и радостно, и сердце ждало. Я дала себе обещание: если он придет, я буду всегда сразу отвечать на его письма. Как бы ни была занята или даже больна. Ему буду отвечать сразу, как когда-то обещала. А если он не придет, все равно буду писать, только...
...И тут он пришел, словно почувствовав мои угрозы.
Послушай, маленькая щебетунья, ты его сразу узнала? Ну, скажи честно. Не вздумай меня обманывать. Ничего ты не узнала, потому что спала, когда он позвонил, и я помчалась встречать его. Ты и того не слышала, как он сказал: