Словно почувствовав ее присутствие, Уилл оглянулся, и их взгляды встретились. Элайза давно уже научилась скрывать свои эмоции. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, она как ни в чем не бывало подошла к Гордону.
– Темпл уехала? – спросила она, чтобы не молчать.
– Да. Просила передать вам поклон.
– Что это она так рано?
– Расстроилась.
– Ах да, что это был за листок? – вспомнила Элайза.
Уилл коротко рассказал ей о грядущем заседании, на котором должен был обсуждаться новый договор.
– Они сделали это специально, зная, что Джон Росс в отъезде, – возмутилась было Элайза, но тут же подумала о Темпл. Бедняжка, как она, должно быть, переживает из-за того, что ее муж оказался замешан в этой истории.
– Бедная Темпл, – сказала она вслух.
– Я сказал ей, что не следует придавать этому сборищу слишком большое значение. Ничего у них не выйдет. – Уилл тяжело вздохнул. – Жаль только, Кипп наговорил столько резкостей. В мальчике слишком много ненависти.
– Это верно, – вынуждена была согласиться Элайза. – Иногда мне кажется, что вместо сердца у него гневно сжатый кулак. – Она подумала, что выразилась чересчур резко. – Простите меня. Не нужно было этого говорить.
– Увы, это правда. А страдать приходится бедняжке Темпл. Ей ведь и без Киппа несладко.
– Ничего, она справится. Темпл – сильная женщина.
– Вы тоже, Элайза.
Этот простой комплимент в сочетании с нежным взглядом тронул ее.
– Спасибо, – с деланной легкостью поблагодарила Элайза, хотя сердце у нее билось очень быстро. – К сожалению, я совсем не занималась сегодня хозяйством – из-за приезда Темпл. Возьмусь-ка я за работу.
Теперь, когда Виктория чувствовала себя совсем плохо, Элайза взвалила на себя все хозяйственные дела. На такой большой плантации работы всегда хватало. И слава Богу – меньше оставалось времени размышлять о своих проблемах.
– Может быть, сегодня вечером вы поиграете мне? – сказал Уилл ей вслед. – Когда я услышал музыку, то вдруг вспомнил, как давно вы не баловали меня игрой на пианино.
– Посмотрим.
Она решила, что будет играть для него лишь в том случае, если в гостиной они не окажутся вдвоем. Это было бы неправильно и неразумно.
Спешившись, Темпл отдала поводья конюху. По дороге к дому она бросила взгляд в сторону и увидела неподвижную фигуру, стоявшую возле каштана. В последнее время с полдюжины дозорных днем и ночью кружили вокруг дома. Это зловещая опека действовала Темпл на нервы.
Наблюдатели всегда были по самые глаза завернуты в одеяло, так что лиц разглядеть было невозможно. Они не произносили ни слова, не делали никаких угрожающих жестов – просто смотрели, являя собой молчаливое напоминание о возмездии, которое рано или поздно постигнет всех изменников.