Виктория лежала на боку и любовно смотрела на младенца, завернутого в одеяло. Больная провела пальцем по крошечному кулачку.
– Какой красавчик, правда? – спросила она у Элайзы.
– Еще бы.
Элайза внимательно следила, чтобы Виктория не слишком утомлялась.
– Всего три дня, а уже такой большой. – Виктория осторожно погладила малыша по черным волосикам. – Как хорошо, когда в доме снова появляется маленький. – Она закашлялась.
– Дайте-ка я его заберу. – Элайза взяла спящего ребенка на руки. – Пора отнести его к маме.
– К которой из мам? – спросил Уилл. – У мальчугана их по меньшей мере три. Даже четыре, если прибавить Ксандру.
– Что ж, никто не скажет, что за малышом плохо приглядывают, – улыбнулась Элайза, показывая Уиллу внука.
– Папа, ты тоже его балуешь! – сердито воскликнула появившаяся в дверях Темпл.
– Темпл, тебе нужно лежать, – накинулась на нее Элайза.
– Не могу же я все время валяться в постели. – Темпл, осторожно ступая, вошла в комнату. – Я хочу, чтобы мой сын был рядом со мной. Однако стоит мне на минутку закрыть глаза, как его тут же кто-нибудь утаскивает.
– Виктория хотела на него посмотреть, – объяснила Элайза, передавая младенца матери.
– Знаю.
– Миз Темпл! – В комнату вбежала Фиби и, понизив голос, сообщила: – Мастер Клинок приехал.
– Приехал? – ахнула Темпл.
– Да, мэм. Он там. Хочет посмотреть на ребенка.
– Что ж, пусть посмотрит. – Темпл просияла. – Скажи, чтобы шел сюда.
– Он… – Фиби замялась. – Он не хочет сюда… Говорит, чтобы ребенка к нему вынесли.
Темпл молчала, словно пораженная громом.
– Ну конечно… – в конце концов прошептала она и закутала спящего сына поплотнее. – Только будь осторожней. На улице холодно. – С этими словами она передала младенца служанке.
Когда Фиби вышла, Темпл набросила на плечи шаль и направилась к балкону.
– Темпл, тебе нельзя на улицу, там холодно, – воскликнула Элайза.
Взявшись за ручку балконной двери, Темпл сказала:
– Я хочу его видеть.
Она решительно открыла дверь и шагнула навстречу холодному январскому воздуху.
Конь фыркнул и нетерпеливо стукнул копытом, но всадник сидел неподвижно, глядя на закрытую дверь.
Когда Фиби вышла с маленьким, завернутым в одеяло свертком в руках, Клинок подался вперед, весь охваченный радостным нетерпением.
– Вот ваш сын, мастер Клинок.
Служанка протянула ему сверток.
Он смотрел сверху вниз, охваченный странным ужасом. Потом неловко взял младенца, чувствуя, как под толстой тканью шевелится крошечное тельце. Клинок не знал, что ему делать с этой драгоценной ношей, и чувствовал себя неловким, неуклюжим. Положив ребенка на локоть, он осторожно приподнял край одеяла.