Она горько улыбнулась, когда он произнес последнюю фразу. Но улыбка тут же исчезла с ее лица – Темпл вспомнила о маленьком сынишке, который уже несколько дней подряд питался только сухими корками. Из взгляда молодой женщины исчезла враждебность, теперь Темпл смотрела на Джеда с тревогой и мольбой.
– Нельзя ли достать пищи получше?
Задержанным выдавали провизию из армейских запасов – солонину и муку. Джед знал, что индейцы привыкли к совсем другой пище – овощам, свежим фруктам, говядине.
– У нас здесь больше ничего нет, – виновато ответил он.
– Тогда отпустите нас в лес. Мы соберем ягод, кореньев, дикого лука – какой-нибудь зелени.
Это была полупросьба-полутребование.
Джед заколебался. А что, если кто-нибудь сбежит?
– Ладно, попробую.
Под собственную ответственность он разрешил шести женщинам, включая Темпл, отправиться в лес. На всякий случай приставил к ним двух солдат, а в последнюю минуту присоединился к ним и сам, чтобы быть поближе к Темпл.
В лесу тоже было жарко, но по крайней мере здесь не ощущалось тягостное зловоние, а листва спасала от лучей солнца. На открытых участках земля выгорела от зноя, ручьи пересохли, листья пожухли, ягод почти не было.
Джед смотрел, как Темпл тянется за одной-единственной ягодкой малины, спрятавшейся в самой глубине колючего куста. Сколько будет продолжаться эта засуха? Патрули докладывают, что ручьи обмелели, колодцы высохли, уровень воды в реках катастрофически упал. Это значит, что переправить индейцев водным путем не удастся. Первого июня 800 индейцев на пароходе и шести баржах тронулись в путь. Следующий караван ждал своей очереди. Если дождей так и не будет, отправку остальных пятнадцати тысяч чероки придется задержать.
Темпл наконец дотянулась до ягоды, сорвала ее, но оцарапалась об острый шип. Из ранки потекла кровь. Темпл хотела вытереть руку о подол платья, но Джед протянул ей чистый платок.
– Позвольте-ка.
Он приложил ткань к царапине и посмотрел на проступившую кровь. Тепло, исходившее от тела Темпл, ее близость кружили ему голову.
– Вы испачкали платок, – сказала Темпл, глядя ему в глаза.
– Не важно.
Он осторожно обвязал ей руку, но пальцев так и не разжал.
– Я ведь не забыл те вашингтонские дни. Помните, как я учил вас танцевать вальс?
Он вновь увидел ее перед собой такой, какой Темпл была в ту памятную ночь – в белом платье, прошитом золотыми нитями.
– Да. – Она слабо улыбнулась, но тут же помрачнела. – Это было давно. С тех пор многое переменилось.
Джеду почему-то показалось, что она думает о муже. Эта мысль лейтенанту была неприятна.