Элайза с тревогой посмотрела на свинцовые тучи. Вечерело, того и гляди начнется метель. Куда же подевался Кипп? Нужно было держаться всем рядом.
Она направилась к Ксандре.
– Где Кипп? Ты его видела?
Никакого ответа. Ксандра медленно сползала на землю.
– Что с тобой?
Элайза перешла на бег, глотая ртом обжигающе холодный воздух. Сердце у нее чуть не выскакивало из груди. Опустившись на колени рядом с Ксандрой, Элайза с испугом спросила:
– Что с тобой? Что случилось?
Она бросила хворост, откинула свое одеяло и заглянула Ксандре в лицо. Оно было искажено от боли, залито смертельной бледностью. Глаза Ксандры были полны ужаса. Рот приоткрылся, но не раздалось ни звука. Внезапно девушка согнулась пополам и мучительно застонала. Только теперь Элайза заметила, что Ксандра обеими руками держится за живот.
– Господи, только не это! – прошептала Элайза.
Неужели ребенок? Слишком рано.
– Сейчас отведу тебя в лагерь. Пойдем, Ксандра. Помоги мне.
Обхватив девушку за талию, Элайза повела ее за собой и вдруг увидела, что по снегу за Ксандрой тянется кровавый след.
– Кипп! – истошно закричала Элайза, но терять время было нельзя, и она не стала ждать юношу.
Поддерживая Ксандру под мышки, Элайза спиной стала пятиться к лагерю, таща девушку волоком. Та вырывалась и корчилась от боли, что затрудняло и без того нелегкую задачу. Элайза уже валилась с ног от усталости, когда из кустов внезапно выскочил Кипп.
Дрожа от холода, Элайза нервно прохаживалась возле палатки доктора. Здесь же, возле костра, стоял Уилл Гордон с окаменевшим от волнения лицом. Элайза упрекала себя за то, что в поисках хвороста увлеклась и оставила девушку одну. Не надо было вообще брать с собой в лес беременную! Во всяком случае, следовало спросить Ксандру, хорошо ли она себя чувствует. Элайза зажмурилась, чувствуя себя бесконечно виноватой. Перед глазами у нее вновь встал кровавый след, тянущийся по снегу.
Клинок ждал, облокотившись о кузов фургона. Элайза подошла к нему, думая, что в последнее время индейцы перестали обращать на Клинка внимание. Сейчас у всех хватало забот, так что старые обиды были забыты.
Неужели Ксандра умрет? Слишком уж много крови она потеряла. Элайза взглянула на парусиновый вход в палатку.
– Что-то врач очень долго с ней возится, – прошептала она.
– Да, – кивнул Клинок и закашлялся.
– Темпл, должно быть, сходит с ума от беспокойства. Может быть, сходите к ней?
– Пусть Пармели идет. Он с удовольствием воспользуется этой возможностью.
Эта реплика должна была бы прозвучать зло, если бы не бесстрастный тон, которым она была произнесена.