Тут вперед вышел Клинок и сказал:
– Сержант Брукс, вы и ваши люди – наши гости. Присоединяйтесь к празднеству.
Элайза увидела, как Темпл обожгла мужа сердитым взглядом, однако молодой Стюарт ничуть не был этим смущен.
– У вас тут свадьба? – спросил сержант и взглянул на Нэйтана. – И кто же священник?
– Я, – откашлявшись, произнес Нэйтан.
– Взять его.
Небрежность, с которой был отдан этот приказ, потрясла Элайзу. Трое гвардейцев спешились и решительно стали подниматься по ступенькам.
– Преподобный Коул – мой гость, – запротестовал Уилл Гордон.
– Теперь он будет гостем штата Джорджия, – ухмыльнулся сержант.
Гвардейцы грубо схватили Нэйтана за руки.
– Прекратите! – бросилась к ним Элайза, но солдаты оттолкнули ее.
– А где ваш ордер на арест? – спросила она у сержанта.
– Он нам не нужен.
– В чем он обвиняется? – гневно спросила Элайза. – В чем причина ареста?
– Нам не нужны причины, – пренебрежительно буркнул сержант. – Подгоните телегу!
Со скрипом и лязгом подъехала запряженная повозка, и Элайза увидела, что к ней сзади цепями прикованы двое. Одного из них она узнала – то был Сэмюел Ворсестер, миссионер из Нью-Эчоты.
Гвардеец стал приковывать Нэйтана к телеге, и Элайза бросилась на помощь своему другу.
– Нет! Вы не имеете права!
Кто-то схватил ее сзади за локти.
– Мисс Холл, прекратите, – прошептал ей на ухо голос Уилла Гордона.
Но Элайза попыталась вырваться из его рук. Тем временем гвардейцы заковали Нэйтана в ошейник, а цепь пристегнули не к телеге, а к седлу одного из гвардейцев. Элайза понимала, что она бессильна, но все же не могла безучастно смотреть, как с добрым, славным человеком поступают, словно с уголовным преступником.
Всадник пришпорил лошадь, и Нэйтан от неожиданности упал на колени. Он едва успел вскочить на ноги, как лошадь поскакала быстрее, и миссионер снова рухнул. Вскоре кавалькада скрылась в облаке пыли.
Элайза беспомощно обмякла.
– Куда его ведут? – спросила она.
– Наверно, в Кэмп-Гилмер. Это недалеко от Лоуренсвилла, – ответил Уилл.
Учительница все смотрела на дорогу, но ничего не видела, кроме столба красной пыли.
– Это несправедливо! – взмахнула Элайза кулаками. – Все это вопиющая несправедливость!
– Так оно и есть.
Свадьба продолжилась, но уже без прежнего веселья.
Пурпурный отсвет заходящего солнца сгустился под деревьями плантации Семь Дубов. Господский дом был громоздким, деревянным, двухэтажным, а изнутри выкрашенным в ослепительно белый цвет. Спереди и сзади располагались веранды, а над фронтоном – балкон, вынесенный вперед и покоящийся на колоннах. Жалюзи на окнах были раскрашены в яркие цвета.