– Моя мать относится к вам с величайшим уважением, сэр.
– А я – к ней. Это действительно так. Я всегда буду ей крайне признателен. Аделаида добилась того, что мое заведение всегда сверкает чистотой, и теперь аристократы, даже члены королевской семьи, не гнушаются посещать мой магазин.
Услышав голоса, Слострум повернулся к двери и представил Регине вновь прибывших служащих, двух женщин и пятерых мужчин. Из мужчин двое были клерками, двое – огранщиками и один – ювелиром-художником. Обе женщины, Джейн Уортингтон и Элизабет Крэнстон, занимались чисткой и сортировкой камней. Старшая, Джейн, была веселой, и улыбчивой, со щеками, похожими на яблоки. Она сразу же пришлась Регине по душе. Элизабет было под сорок, она казалась необщительной и угрюмой.
– Джейн будет вашей наставницей, Регина, – сказал Слострум. – Она работает у нас уже шесть лет и знает все, что вам нужно знать о камнях.
Регина отправилась с обеими женщинами наверх; по дороге Джейн с улыбкой сказала:
– Особенно-то знать тут нечего, голубушка. Это тяжелая и утомительная работа, иной раз кажется, что ты чистишь огромное зеркало.
– Иногда мне хочется пойти в уборщицы, – с горечью в голосе заметила Элизабет.
Джейн засмеялась:
– Не обращайте на нее внимания, Регина. Элизабет – старая ворчунья, хотя она вовсе не старая.
– Моя мать работает здесь уборщицей. – Регина решила, что нужно сразу сказать об этом, поскольку знала, что люди, как правило, смотрят на уборщиц свысока.
Джейн посмотрела на нее.
– Так вы дочь Аделаиды! То-то мне показалось, что я уже слышала где-то фамилию Пэкстон, но мне не пришло в голову, что вы ее дочь. Аделаида прекрасная женщина. Вы, Регина, должны ею гордиться. – Джейн улыбнулась. – Мы всегда оставляем после себя ужасный беспорядок, а когда приходим наутро, все прибрано, везде чистота.
– Я и горжусь своей матерью. Мистер Слострум только что сказал мне, что как-то раз он предлагал ей заняться чисткой и сортировкой камней, вместо того чтобы работать уборщицей, но она отказалась.
– И правильно сделала, если вас интересует мое мнение, – проворчала Элизабет. – Еще несколько лет возни с камнями, и я, кажется, ослепну. Ведь приходится быть очень осторожной, чтобы не поцарапать и не повредить их. Иначе стоимость вычтут из нашего жалованья.
– Господи, Элизабет, с чего это вы взяли? – воскликнула Джейн. – Мистер Слострум никогда еще не вычитал у нас.
– Только потому, что мы не повредили ни одного камня, вот и все.
– А Мэгги повредила, не так давно. Это был неотшлифованный алмаз, и, когда она его чистила, он выскользнул у нее из рук, упал на пол и раскололся надвое. Конечно, он наверняка уже был с трещиной, только этого не заметили. Во всяком случае, ей ничего не пришлось платить.