Экспедиция?! Сердце радостно екнуло. Наконец-то! Наконец-то настоящее дело – а не протирание штанов в хранилище. Может быть, и в самом деле будет от меня хоть какая-то польза…
– Конечно же, согласен! А что за маршрут? – жадно спросил я. – Какие сроки?
– Не все сразу, – сказал Стерлигов. – Прежде нужно выяснить еще кое-что…
И неожиданно отчеканил:
– Что вы можете сказать о Прохорове? Об Иннокентии Евгеньевиче Прохорове?
– Ну…, – я замялся.
– Что? Скажите, что он отличный специалист по алмазам, – вперился взглядом мне в глаза Стерлигов. – Что его имя знают ученые всего мира. Что он помогал вам в работе над кандидатской…
У меня по спине побежали мурашки. Прошло уже несколько лет с момента ареста Прохорова – но поверить в предъявленные ему обвинения я так и не смог. Чтобы Иннокентий Евгеньевич скрывал данные о месторождениях? Абсурд!
– Прохоров обвинен, и сейчас… отбывает наказание.
– Совершенно верно, – спокойно кивнул майор. – Официальная версия именно такова.
Я не сразу понял, что он сказал. А потом, когда смысл его слов дошел до моего рассудка, я едва не вскочил.
– Что значит – официальная версия? То есть он что, не… он не…
– Он не в лагере, вы хотите сказать? Именно так – не в лагере. Скажу вам больше: немного есть мест, отстоящих от лагеря дальше, чем то, где Иннокентий Евгеньевич сейчас выполняет важное задание партии и правительства. И вот еще что – мало кто из геологов может сказать, что принес Родине такую же пользу, как товарищ Прохоров.
– И… и где же он сейчас находится?
– В Экваториальной Африке, – сказал Стерлигов. – Если быть точным, то в Анголе.
* * *
Мерно постукивали висящие на стене часы. Стерлигов стоял возле окна, стекла которого крест-накрест пересекали широкие бумажные полосы, я по-прежнему сидел за столом. Передо мной остывал стакан жидкого чая, по цвету лишь немного отличающегося от пустого кипятка. Чай принес Круминьш – постучал, поставил на стол два стакана и удалился. Перед тем как выйти, он бросил на меня странный взгляд: я все никак не мог понять, чего в нем было больше, поддержки или сочувствия?
Стерлигов свой чай выпил почти сразу же, не дожидаясь, пока тот остынет, и поставил стакан в металлическом подстаканнике на тумбочку, рядом с черным телефонным аппаратом.
– Если вы помните, то в 1935 году товарищ Прохоров не был в столице. Потом вернулся, а в мае 37-го… ну, дальше начинается как раз официальная версия.
Хотя Стерлигов сейчас стоял лицом к окну, я готов был поклясться, что он улыбнулся.
Помнил ли я о странном отсутствии Прохорова? Ну еще бы! Шутка ли – пропадал где-то почти два года, вернулся сильно похудевший и едва ли не черный от загара, и никому не сказал ни слова о том, где он был все это время! Вскоре после своего возвращения произвел настоящий фурор докладом на ленинградском симпозиуме, а потом… Да, известие о его аресте для многих стало шоком. Но что значит это известие по сравнению с тем, что я сейчас слышу от майора!